«Самому посвящению предшествует так называемая «шаманская болезнь». В литературе существует множество описаний её. Она протекает в форме сильного нервного расстройства: человек в течение определённого промежутка времени страдает от прихода к нему духов шаманов прошлого, которые требуют от посвящаемого согласиться на эту нелёгкую участь.
По мифологическим представлениям, мир людей не единственный, помимо него существуют и другие. Все они тесно взаимосвязаны и влияют друг на друга. Шаман связывает эти миры, урегулирует отношения между ними, защищает интересы рода. На этом поприще шаман избирается духами и проходит обучение. В частности, он учится важнейшему навыку шамана — так называемому «шаманскому путешествию», в процессе которого его душа совершает перемещение в миры духов и может общаться с ними.
Шаманская наследственность передавалась из поколения в поколение. Наибольшим авторитетом пользовались шаманы, предки которых были шаманами в девятом поколении. Умирая, шаман говорил: «Во веки веков не оставлю свой род». Поэтому шаманы после смерти как будто бы «ищут свою кровь», родичей из поколения в поколение. Если потомок шамана, которого якобы посещает дух предка, склоняет его к принятию шаманского дара, отказывался продолжать шаманскую линию, считалось, что он непременно заболеет, потому что его «беспокоят онгоны».
Шамана издревле считали мучеником, хотя с другой стороны, он был избранником. При этом эта печать была на нем с ранних лет. Он с малых лет мало походил на обычных детей. Он любил уединяться, видел вещие сны, его посещали видения, которых не видели остальные. Считали, что у такого ребенка не было души: она в это время проходит обучение шаманскому искусству у тэнгриев на небесах. Если до прохождения учения души кандидат в шаманы был обладателем только шаманской наследственности, то после обучения у него якобы поклялась способность «принимать в себя духов» (онгод уруулха). «Будущий шаман, обладатель обученной души, падает в обморок, в состояние полного оцепенения, так как в него входит один из духов шаманов-предков; он начинает выкрикивать бессвязные фразы... не успел еще шаман выпустить первого духа... как в него входит второй дух, и снова шаман грохается об пол».
После этого кандидат в шаманы считается уже «избранным духами» и называется «хуурай бӨӨ», т.е. «сухой», видимо, в смысле «не прошедший обряда посвящения, омовения». В это время общество устраивает для него обряд «манжилай». После его совершения новоявленный шаман уходит в лес и подолгу уединяется там. Кроме того, уже обладая способностью «принимать духов», он усовершенствует свое искусство, посещая в разных улусах камлания и обряд посвящения.
Становление настоящего шамана – процесс длительный, необходимо получить ряд посвящений. Истинным, большим шаманом считался прошедший все девять посвящений, его называли «бухэли бӨӨ» – «целый, полный», настоящий шаман или «шанартай бӨӨ» – «качественный», шаман, «прошедший все ступени посвящения».
Обряд посвящения могли устраивать как в улусе около дома будущего шамана, так и в лесу на месте шаманского погребения. Так, баргузинские шаманы получали посвящение у шаманской рощи Зармад. Иногда, чтобы получить посвящение, ходили к местам моления предкам. Некоторые закаменские шаманы получали посвящение у пещеры Даян Дерхе, куда приходили для этого и многие шаманы Xубсугульского аймака Монголии. Священной горой монгольских шаманов была знаменитая Бурхан Халдун.
Обряд посвящения в шаманы у забайкальских бурят называется «шанар» (шанар – «врожденное свойство, природа, сущность; предопределение, назначение Неба»). При проведении этого обряда большое значение придавалось сооружению аллей из 27 берез (три ряда по девять), но более всего – установлению двух больших берез – «дерево-матери» и «дерево-отца». На вершине «дерева-матери» прикрепляли птичье гнездо из шелковых лоскутов. В гнездо клали девять «яиц» (из овечьей шерсти), рядом с гнездом – изображение луны из белой парчи. Изображение солнца из красной парчи укрепляли на вершине «дерева-отец». Сооружение из деревьев, установленных в определенном порядке, носило также название «шанар». Кроме шанар делали еще два помоста, один из которых – помост для омовения и освящения «амитай», второй – для омовения и очищения шаманов. «Амитай» (имеющий дыхание, одушевленный) называлось шаманское одеяние, атрибуты и доспехи: майхабши – головной убор, далабши – наплечники или «крылья», элигэбши – нагрудник, хэбэнэг – верхнее одеяние из дубленой шкуры косули. Элигэбши окрашивалось в красный цвет, а подол его разрезался, образуя бахрому. Амитай имело своего духа-хозяина (амитайн эзэн), под которым подразумевали, видимо, духа шаманского предка. Шаман, обращаясь к амитай, говорил: «Ты становишься дохой, когда я замерзаю, становишься панцирем, когда меня охватывает страх, для оголенного служишь покрывалом, для слабеющего – подмогой».
Для совершения обряда посвящения старый шаман прибывал со всеми своими атрибутами, в полной форме. Посвящение начиналось с камлания-призывания духов предков (уг гарбалын тэнгри) с наступлением сумерек. Затем проводилось омовение и «освящение» шаманских атрибутов старого и посвящаемого щамана. Ритуал посвящения длился несколько дней (полагалось девять дней). Новоявленному щаману вешали на шею толи, вручали ему трости, плетку, все, кроме бубна; и посвящаемый приступал к демонстрации своего искусства. Он обегал вокруг берез, забирался на них, перепрыгивал с одной на другую, подобно белке, сползал вниз. Туруушин шанар, т. е. первое посвящение завершалось пиром на средства посвящаемого шамана. Остальные посвящения проводились аналогичным образом. Последнее, девятое посвящение называлось «нойтон шанар», что значит «мокрое», а шаман после этого назывался нойтонhон» – «мокрый, увлажненный», т.е. совершивший омовение. Возможно, название последнего посвящения и название самого шамана после окончания цикла посвящений – нойтон, нойтонhон – указывает на процесс рождения и символически означало «рождение» шамана – человека иной организации, иной сущности».
