В большом интервью мэр Улан-Удэ Игорь Шутенков рассказал «Байкал-Daily» об уникальности города, изменении градостроительной политики в столице Бурятии, политической воле, взаимоотношениях с ТГК-14 и многом другом

- Для мэра города в чём заключается уникальность Улан-Удэ?

- Ваш вопрос тянет на целую книгу об особенностях Улан-Удэ. Мы все горожане, и любим свой город. И обычно, когда говорят «уникальность», подразумевают что-то позитивное, туристическое или культурное. Но есть уникальность градостроительная или экономическая - и жители Улан-Удэ зачастую даже не догадываются о некоторых аспектах, с которыми работают специалисты.

К примеру, Улан-Удэ обладает уникальной площадью. Наш город всего в пять раз меньше сегодняшней Москвы. Казалось бы, отлично ведь, какой у нас большой просторный город. Но населения в Улан-Удэ в 30 раз меньше. И сразу начинаются вопросы и проблемы.

С точки зрения градостроительства, Улан-Удэ - город с участками мест проживания, между которыми много незанятых, неиспользуемых земель. К примеру, едем на Восточный, с правой стороны – поле. Но там ничего не построишь, поскольку ЛЭП протянута, далее «зона отчуждения». Вдоль железных дорог - большие пустыри. В сотые кварталы поедем – там Силикатный вновь с пустошами. Добавим бывшие промзоны, лесные участки, овраги, речные острова – это тоже пустующие территории.

Расползание Улан-Удэ вширь, с пустошами внутри, сделали дорогостоящей инфраструктуру - канализацию, воду, электричество, тепло, дороги. Тянуть приходится далеко, и без объектов подключения по пути следования. Также пассажирское обслуживание очень тяжелое и затратное. Если в квартал Октябрьского района автобус заехал, собрал пассажиров и повез, то ему хорошо. А съездить днём, не в часы пик на окраину в частный сектор, то там пассажиров за один раз не соберёшь - автобус в убытках. Именно отсюда проистекают многие транспортные проблемы Улан-Удэ.

С «рыхлостью» борются все города мира без исключения. Но в Улан-Удэ, повторюсь, ситуация уникальная. У нас город состоит из примерно 48 микрорайонов и посёлков - Горького, Зверосовхоз, Солнечный, Зелёный и так далее, добавьте к этому 102 ДНТ и СНТ. Такого больше нет нигде в России.

- Проблемы с расползанием города начались из-за частного сектора вокруг города?

- С одной стороны, в нулевые-десятые годы в Улан-Удэ многоэтажные застройщики брали землю под одни цели, потом переводили под другие, и появлялись микрорайоны новые. Земля в основном бралась на городских окраинах - она там была ничем не обременена. Переселять жителей не надо, тем более государство помогало с инфраструктурой – сети и дороги.

С другой стороны, бурное и бесконтрольное малоэтажное строительство в те же годы. В результате мы имеем те самые 102 ДНТ и СНТ и 47 тысяч «печных отоплений», которые дают зимний смог.

Город таким образом растянулся. А жители Улан-Удэ получили одновременно экологические, инфраструктурные и транспортные проблемы. Мы с командой начали исправлять ситуацию по мере возможностей.

- А как можно исправить проблему, причём в таком объёме?

- Главная цель - это вернуть Улан-Удэ обратно в город, как бы это странно ни звучало. На мой взгляд, единственный современный вариант для развития города - сделать его более компактным. Причем он таким и был в советские годы - удобным для жителей. Многоэтажное строительство микрорайонов должно вернуться с окраин в сам город.

Люди должны жить там, где есть вся инфраструктура: детсады, школы, трамваи, дороги, освещение. Культурная жизнь - театры, музеи, кино должны быть рядом с жителями, а не в 15-20 километрах через пустыри. И, самое главное, здесь в компактном проживании внутри Улан-Удэ есть экономика - это рабочие места и сфера услуг. А, к примеру, в новых сотых кварталах или частном секторе – экономики мало, и она преимущественно «гаражная». Там просто жильё, и оттуда надо каждое утро людей вывозить и вечером возвращать. Отсюда – пробки на дорогах и жалобы на пассажирский транспорт.

Для реализации плана вернуть Улан-Удэ обратно в город и таким образом решить многолетние городские проблемы необходима была политическая воля. Сейчас у руководства республики и города она есть.

- В чём заключается политическая воля? Как она выглядит?

- Политическая воля нашла отражение при разработке концепции мастер-плана, который был утверждён президентом России Владимиром Путиным. В мастер-план мы погрузили зоны комплексного развития территорий. Это расселение деревянной Батарейки и ее современную застройку. Это преображение центра города и набережной Уды. Это расселение деревянного сектора вокруг «Восточных Ворот». Еще есть зона будущей застройки с рабочим названием «Белый Лебедь» - это деревянный сектор под Новым мостом и до Мясокомбината. Расселение деревянных домов на Приречной, где авторынок, тоже в мастер-плане. И многое другое.

Застройщики посмотрели и поняли, что ставить дома где-то далеко за городом и строить в центре Улан-Удэ на берегу реки, да ещё и при поддержке государства – это две большие разницы с точки зрения будущих продаж квартир. Сейчас строители, которые годами не хотели идти внутрь города, уже предлагают свои услуги по строительству в обозначенных микрорайонах.

Мы и далее будем в диалоге с жителями города, строителями, архитекторами, экспертами и не только по территориям мастер-плана. Другие места для застройки внутри Улан-Удэ тоже есть. Вместо того, чтобы тянуть тепло, свет и дороги стоимостью в сотни миллионов рублей на окраину города, нам проще помочь застройщику с переселением жильцов из сносимого деревянного сектора в места привычного проживания улан-удэнцев.

- Есть подозрение, что не все жильцы легко согласятся переезжать даже из деревянных домов…

- Во-первых, у администрации города нет в планах переселять людей из добротных и качественных деревянных домов - такие поселки с современными строениями в городе тоже есть.

Во-вторых, тема переселения людей из старого жилья в многоэтажное не новая. Например, в советское время буквально целые города переселялись из «деревяшек» в новые дома, которые мы сейчас зовем «хрущёвками». Ранее это считалось положительным опытом решения жилищной проблемы. Как показал опыт последних лет в Улан-Удэ, большинство людей согласны на переезд из деревянных, зачастую ветхих строений, в благоустроенное новое жильё.

Но мы прекрасно осознаём, что жители условно «деревянной двухэтажки» не захотят переезжать. Если, например, взять улицу Юных Коммунаров, то там практически рядом трамвайные пути. С левой стороны – многоэтажки, с правой – частные дома. Трамвайные пути строили ещё в Советском Союзе, и в принципе планировали расселять тот деревянный сектор, но не успели. Однако люди привыкли, живут поколениями.

С людьми надо работать - выкупать жильё по рыночной цене, возможно рассматривать варианты расселения рядом с привычным местом проживания. Все прекрасно осознают, насколько чувствительны для людей такие шаги в жизни. Человечность, понимание, компромиссы - только такой путь, ведь все истории семей индивидуальны. Строителям и администрации города надо быть к этому готовыми.

- Значит, «сотые» кварталы в Улан-Удэ перестают строиться?

- Сотые кварталы будут строиться, потому что туда уже подведена инфраструктура, потрачены сотни миллионов государственных рублей. Но новая многоэтажная застройка на окраинах Улан-Удэ уже не будет приоритетной. Мы уже объявили застройщикам: если хотите строить на окраинах – помогать не будем, тяните инфраструктуру и дороги за свой счёт.

- Какие ещё уникальности есть в Улан-Удэ, о которых горожане возможно не догадываются?

- Например, ещё одна уникальность - Улан-Удэ разделён двумя железными дорогами и двумя же реками практически на шесть частей.

Я иногда спрашиваю знакомых, живущих сразу за Селенгинским мостом на Левом берегу: «Вы в курсе, что живёте на острове, причём в полном смысле этого слова, со всех сторон окружённом водой? Два моста - въезд и выезд». Сначала не понимают, потом задумываются и удивляются: а ведь действительно - остров! С десятками тысяч населения, жильём, инфраструктурой. И соответствующими сложностями при попытках планирования и поддержания комфорта для жителей.

Эти шесть уникальных частей Улан-Удэ надо между собой соединять, причём с учётом уже имеющихся объектов. И здесь, к слову, ещё одна особенность Улан-Удэ – все наши пути идут через центр города.

- Это рукотворная особенность с советских времен?

- Градостроительная политика Советского Союза не предусматривала такого количества жителей Улан-Удэ. Тем более такого количества автомобилей. При СССР трудовые ресурсы были распределены относительно равномерно по территории Бурятии, а сельское хозяйство поддерживали вливанием денег. После того, как советское сельское хозяйство закончилось, поток населения устремился в Улан-Удэ.

И получилось так, что при почти полумиллионом городе у нас, например, под Транссибом всего один проезд – «Элеватор», и он уже свои функции не вытягивает. И быстрого решения там не будет - так сложилось исторически. Чтобы расширить дорогу, нужно полностью разбирать железнодорожный узел, то есть остановить Транссиб. Это невозможно.

Но, чтобы повысить пропускную способность, необходим иной вариант проезда. И третий мост на Кирзавод - Приречная даёт горожанам этот вариант. Часть автомобилей уже не поедет на Элеватор, чтобы попасть из одной части города в другую. На Стеклозаводе делаем ещё один проезд: часть жителей, кто едет с Левого берега, будет уходить сразу в Железнодорожный район. Делаем всё возможное с учётом исторических и градостроительных обстоятельств.

- А есть в Улан-Удэ особенности, не связанные с инфраструктурой?

- Безусловно, например, популярная тема озеленения. Улан-Удэ уникален тем, что несмотря на две реки, у нас очень жаркое и засушливое лето. Мы не можем посадить некоторые виды деревьев, а те, которые растут, даже неприхотливые тополя, достигнув определённой высоты, начинают отсыхать. Естественно мы читаем и смотрим возмущения горожан - почему вы пилите, а в других городах деревья не трогают в таком количестве, например, в Иркутске? Объясняем, насколько это возможно.

Во-первых, дело в климате. В том же Иркутске более влажно и нет столь масштабного отсыхания крон деревьев. А мы вынуждены с этим бороться. Во-вторых, мы столкнулись с наличием сотен больных деревьев в черте города, которыми не занимались с советских времён. В 2019 году, придя в мэрию, я увидел, что в год посажено семь крупномеров (больших деревьев), а убрано 144 старых и больных, которые могут упасть на головы горожанам.

Ещё уникальность: в Улан-Удэ, в отличие от подавляющего большинства других городов, песчаная почва. Поливай-не поливай - вода уходит. Приняли решение не сажать в песок, завозить грунт и устраивать полив. Во всех скверах и общественных пространствах, которые мы строим, мы сразу подводим водополив. Кроме того, восстановили свой улан-удэнский лесопитомник.

Совокупность всех объективных проблем в этой части городского хозяйства и привела к необходимости программы «Зелёный город». За три года мы уже высадили более 70 тысяч саженцев на общественных территориях, 25 тысяч - на придомовых пространствах. Садим по всей территории города, не кучно. Возможно поэтому массовое озеленение не бросается в глаза горожанам. Это дорогие мероприятия, но мы вынуждены это делать - жители Улан-Удэ должны видеть дворы и улицы зелеными.

- Популярна версия, что в советское время деревья не пилили, а теперь торжествует негуманное к ним отношение…

- В СССР жёстко боролись и с бродячими собаками, и пилили деревья. Но делали это планомерно, а значит постоянно и небольшими объёмами, и советским горожанам это не бросалось в глаза.

К тому же активность советского гражданского общества с нынешним несопоставимы в части публичных дискуссий с властями. Советские опыты в Улан-Удэ озеленения или борьбы с безнадзорными животными просто не отзываются историческим эхом, поскольку о них тогда вообще не говорили, но молча делали. У нас же есть возможность через СМИ и социальные сети услышать не только критику в свой адрес, но и дельные советы, и полезную информацию. И это хорошо.

- ТГК-14 – это уникальная для России история в конкретном Улан-Удэ?

- Я бы так не сказал. В каждом российском городе есть генерирующая компания, ресурсоснабжающие организации и свои истории взаимоотношений.

В нашем случае есть предыстория. Действительно, договор аренды, который был заключен до 2036 года, составлен не в пользу города, по моему глубокому убеждению. Об этом и я лично, и мои коллеги говорили неоднократно - горожане и бюджет города могли быть в гораздо более выгодных условиях в отношениях с теплогенерацией.

На мой взгляд, платежи, которые должны вносить ТГК-14 за аренду, должны быть равномерно по периодам расписаны. В действующем договоре: первые годы – мизерные платежи, а ближе к 2036 уже крупные. И мы заявляли, что мэрию это не устраивает.

Однако в суде оспорить договор аренды с ТГК-14 не получилось. Тем не менее, говорить о полной зависимости от ТГК-14 я бы не стал. В нашем случае мы с ТГК-14 зависим друг от друга. Компания – единственный поставщик тепла. Город – единственный поставщик сетей. В результате жители получают горячую воду и отопление.

Тем более, что с приходом новых собственников ТГК-14 ситуация немного изменилась. Также на более тесное сотрудничество повлияла недавняя авария на ТЭЦ-1, я бы сказал, была некая встряска.

Например, сейчас ТГК-14 практически на собственные средства строит теплотрассу №3. Не думаю, что если бы у них не было долгосрочных планов в Улан-Удэ, они бы вкладывались в такое производство - проложить теплотрассу на Стеклозавод. У ТГК цель - закрыть две мазутные котельные, которые не очень эффективно работают. Наша цель - обеспечить качественным теплом тысячи горожан и решить экологическую проблему, ведь мазутные котельные нещадно дымят.

Далее. В мастер-плане, который мы разрабатываем, подразумевается энергогенерация на ТЭЦ-2. Сейчас она работает в формате большой кочегарки и только зимой, летом вообще простаивает. Сумели убедить федеральный минэнерго в необходимости проекта. Смогли объединиться три субъекта: Бурятия, Иркутск и Чита, и доказать, что у нас по южному району не хватает энергомощностей. Нам нужна энергия, и самый дешевый вариант – достроить нам ТЭЦ-2. Это в СССР и было изначально предусмотрено.

Все наши усилия в части теплоснабжения города и взаимоотношений с ТГК-14 направлены на сдерживание роста тарифа для горожан. На него влияют в том числе новые теплотрассы, закрытие неэффективных котельных, будущее газоснабжение - эти мероприятия ведут к уменьшению потерь тепла в носителях и удешевлению гигакалорий.

- Последний вопрос. Город готов к дальнейшему увеличению населения, к притоку из районов республики?

- Физически мы способны принимать сельских жителей Бурятии, которые решили изменить жизнь и переехать. А также иногородних специалистов на промышленные предприятия. И вообще всех, кто пожелает приехать к нам в город и остаться жить. Но для нас рекорды по населению в Улан-Удэ не являются самоцелью.

Город в последние десятилетия уже пережил резкое увеличение численности и столкнулся с инфраструктурными и социальными трудностями. И для нас понятно, что уровень гостеприимства Улан-Удэ может расти только одновременно с повышением качества жизни в городе.

Вы задали вопрос про гостей столицы Бурятии, но я бы акцентировал свой ответ на её нынешних жителях. В первую очередь для них мы должны создать комфортные условия для жизни. Чтобы они учились, работали, отдыхали, создавали семьи. Чтобы они планировали свою жизнь в Улан-Удэ, а не думали о переездах.

Мы стараемся это делать. Сюда входят и те градостроительные проекты, о которых я рассказывал выше, и уровень благосостояния жителей - городская экономика (сфера услуг) должна расти, и муниципальные бюджетные возможности - мы должны поддерживать соответствующее качество жизни. Есть набор условий, при котором город может стать комфортным для проживания. Это большая тема, и об этом, наверное, уже в следующий раз поговорим.

- Непременно. Спасибо за интервью.