Экономические связи, торговля, да и вообще взаимоотношения между Бурятией и Монголией полностью подходят под понятие «восточной дипломатии». Много улыбок и деклараций. Отсутствие, казалось бы, очевидных сложностей для сотрудничества, но масса скрытых противоречий. В результате «караваны» медленно, но идут.

Стартовые условия для выстраивания отношений между Бурятией и Монголией в новейшей истории (допустим за последние пять лет) были весьма унылыми. В 90-е и нулевые годы государственная и экономическая политика России, да и Бурятии не отличалась последовательностью и логикой в отношении соседа. Поэтому у монголов копился кое-какой счет в отношении северных друзей. В основном, счет состоял из обид и изрядной подозрительности.

Конфликт по расчетам между «Бурятмясопромом» и Монголией за мясо – тема относительно известная (когда-то наше предприятие не рассчиталось за поставки). Есть менее громкая, но похожая история с 40 вагонами минеральных удобрений от Бурятии в адрес соседней страны. В первом случае монголы не дождались денег за товар, во втором случае - самого товара. Сделки были подкреплены правительственными соглашениями, но провалились. Сейчас, по прошествии лет, наблюдатели даже с бурятской стороны соглашаются – да, не совсем красиво получилось.

В общем, «перезагрузка» в отношениях стартовала со скандальных историй и снуюших туда-сюда челноков с ширпотребом. Кроме как декларативных заявлений о вековой дружбе народов далее стороны не шли, утыкаясь в подозрительность.

С тех пор прорыва в отношениях Бурятии и Монголии не произошло – это плохо. Зато появились системность и основательность в подходе к взаимоотношениям между территориями – это хорошо. Действия стали более поступательными и логичными.

Так, в Бурятии заинтересованность в Монголии подкрепили появлением профильного министра. Для монголов присутствие в Улан-Баторе республиканского министра по делам сотрудничества с Монголией расценивается как более серьезный шаг, чем декларации про «дружбу народов». Постоянное представительство Бурятии в Монголии там всегда было, но с министерским статусом туда был впервые отправлен Жаргал Батуев.

В результате, с одной стороны, монголы восприняли этот жест как знак уважения – а на Востоке это иногда работает круче цифр планируемых инвестиций. С другой, у Бурятии появилась возможность отстаивать свои интересы на более высоком уровне, куда обычных клерков не пускают.

Кроме того, Бурятия начала предлагать проекты реально серьезные. Да, их осуществление измеряется годами, и сразу о прорыве как-то не получится отчитаться. Но вот, к примеру, альтернатива – или бизнес Бурятии, включая многочисленных переработчиков, гоняется, каждый сам по себе, за монгольским мясом по степям соседней страны, или в Иволгинском районе монгольским инвестором «Жаст групп» строится хладокомбинат. И уже туда бизнес побежит за мясом, а не за границу. Инвестиционные соглашения Вячеславом Наговицыным и монгольской стороной подписаны.

В 2011 году в Бурятию пришла первая опытная партия – 150 вагонов – с угольного разреза «Улан Овоо», находящегося в 12 километрах от границы. Уголь был раскуплен районными котельными на ура. Топливо у монголов более качественное, чем предлагают для внутреннего потребления местные разрезы. А цена - дешевле, чем установилась в России.

Но есть проблема. Сейчас уголь везут от разреза вдоль границы в самой Монголии 150 километров на грузовиках до Сухэ-Батора, потом железной дорогой в Кяхту. Такая логистика снижает возможные объемы импорта и повышает стоимость. Но напомним, сам разрез находится в 12 километрах от пограничного перехода «Желтура». Без его обустройства гнать уголь в промышленных масштабах напрямую не получится. Переход уже вошел в ФЦП «Государственная граница», федералы готовы в него инвестировать. В свою очередь, компания «Энергия-Рэдхил» занимается организацией транспортировки угля через границу. В Джидинском районе уже есть место под терминал, осталось только решить земельные вопросы на уровне муниципалитета. Так что вскоре Бурятия получит альтернативного поставщика угля, способного закрыть все наши потребности в топливе.

Есть и другие успехи, например, появившийся рейс «Улан-Удэ - Улан-Батор». Монголы сначала расценивали такой проект как политический и откровенно временный, но сегодня пересматривают свое отношение и видят в нем вполне рентабельный бизнес – пассажиропоток растет.

Безусловно, свой отпечаток на развитие отношений между Бурятией и Монголией накладывают межгосударственные отношения России и соседней страны. В самой Монголии находится немало скептиков, которые считают, что на уровне Кремля не учитываются многие нюансы внутренней политики сопредельного государства. Поэтому зачастую на самих высоких этажах российской власти не успевают за межрегиональными желаниями Монголии и Бурятии, и принимают иногда парадоксальные решения.

Например, бюрократизм при ввозе продовольствия в Монголию. Пока наши оформляют декларации на каждую строчку в списке товаров, Китай тоннами ввозит аналогичный товар без проблем и завоевывает рынок. Наши сутками ждут российскую таможню на границе, китайцы делают по два рейса за день на своей. А на подходе, если верить властям, реализация крупных проектов в сфере производства мяса птицы, свинины на территории Бурятии. Этот товар нужно будет куда-то продавать. Монголы уже заявляли интерес к импорту, но граница на надежном замке...

В этих условиях внешняя экономическая политика Бурятии в отношении Монголии выглядит вполне сносно. Пока там, в Кремле, размышляют о том, что делать с Монголией, мы тут реализуем, лоббируем, придумываем межрегиональные проекты, выгодные Бурятии. Может, и не быстро, зато упрямо и последовательно. У нас для этого все есть – структура, желание бизнеса, региональные интересы, сообщает «Номер один».