Михаил Слипечнук в интервью «РБК-Дейли» объяснил, что продолжает искать инвестора на Озерное месторождение полиметаллов в Еравнинском районе Бурятии. Кроме того, в ближайшее время цинкового завода в республике не ожидается

— Как развиваются ваши горнорудные проекты?

— На сегодняшний день мы ни одного нового проекта не стали развивать, сосредоточившись на развитии уже существующих проектов, которые имеют ближайшую перспективу. Например, Озерное месторождение. Мы выкупили долю у своих партнеров Lundin Mining, сейчас у нас 100 процентов в этом проекте. 

— Уход Lundin Mining создал для вас проблемы? 

— Для нас это была большая неприятность. Наши партнеры были профильным инвестором, оператором проекта, тогда как мы являлись финансовым инвестором. Плюс то, что они еще с прошлого года прекратили финансирование. В этой ситуации единственный правильный путь — buy-back. В то же время технических трудностей не возникло: мы в этом бизнесе с 2004 года, создали управляющую компанию «Металлы Восточной Сибири», которая укомплектована великолепными специалистами, готовыми взять на себя оперативную работу. 

— Почему не состоялась сделка по вхождению в проект компании «Русинвестпартнер», СП «Ростехнологий» и «Реновы»? 

— Те условия, которые были предложены, нас не устроили. 

— Сколько вам нужно для проекта по Озерному месторождению? 

— Около одного миллиарда долларов. Нужно построить ГОК, железную дорогу, электростанцию, карьер. Все остальное уже есть: поселок построили, дорогу отремонтировали, мосты построили, добычу начали. Естественно, в одиночку нам весь проект не потянуть, мы сейчас активно ищем либо портфельного инвестора, либо долговое финансирование. 

— Наверное, с ВЭБом ведете переговоры? 

— С ВЭБом, но также работаем с гонконгскими фондами, с китайскими профильными компаниями. Совсем недавно к нам обратились два ведущих мировых инвестбанка с предложением по сотрудничеству. А еще есть золотое месторождение рядом с Озерным, разработка которого вошла в активную фазу. 

— Вы ведь подавали заявку в инвестфонд на финансирование строительства железной дороги. Какова ее судьба? 

— Подавали. Денег в инвестфонде нет. Поэтому сейчас есть три варианта. Первый — инвестпрограмма РЖД, эта дорога вошла в программу до 2030 года. Второй вариант — деньги инвестфонда через программу правительства Бурятии. Третий путь, который я вижу, — частные деньги. Но в этом случае надо сначала запустить ГОК, наладить автомобильные перевозки, а когда пойдет cash flow и вырастет капитализация, уже начать строительство железной дороги. 

— Сколько потребуется денег на это? 

— В нормальных условиях один км дороги стоит один миллион долларов. Там с объездными путями — почти 180 км, но сколько в таких сложных условиях это будет стоить, я не знаю. 

— На какие доходы от этого проекта вы рассчитываете? 

— Там будет добываться свинец, цинк, золото. При запуске на проектную мощность cash flow будет около одного миллиарда долларов. 

— Основной покупатель — это Китай? 

— Можно рассматривать и других покупателей, но Китай — самый правильный с точки зрения логистики. 

— А не думали сами построить цинковый завод? 

— Я об этом думал, даже купил Первомайскую ТЭЦ, но это другая история, другой проект. Сначала мы запустимся на Китай, а потом будем думать. 

— Собственный завод — это большая добавленная стоимость? 

— Не очень большая, но это дает диверсификацию, бизнес получается более устойчивым. Если упадет спрос на концентрат, наличие собственного завода будет страховкой. Кроме того, у нас была еще идея построить при заводе свой склад, сертифицированный Лондонской биржей металлов, — тогда многие вещи вообще упрощаются, не надо транспортировкой заниматься. Это очень удобно: клиенты будут брать на LME контракт, а мы его исполнять. Но это стратегически.