24 марта

Популярное

Экс-начальник управления МВД по Бурятии: Наша работа невидимая, но идёт постоянно

Экс-начальник управления МВД по Бурятии: Наша работа невидимая, но идёт постоянно
Общество, 
Как усмирить толпу хулиганов, можно ли игнорировать угрозы вооружённых бандитов, как возродить народные дружины и выступить с законодательной инициативой в сфере профилактики, «Байкал-Daily» рассказал экс-начальник Управления обеспечения общественного порядка МВД Бурятии Геннадий Фирсов

- Геннадий Анатольевич, как вы решили стать сотрудником правоохранительных органов?

- Папа и мама работали в системе МВД Советского Союза. Отец - во внутренних войсках. Тогда внутренние войска занимались охраной колоний заключённых. Мы много переезжали. Всё мое детство прошло среди заключённых и солдат внутренних войск. Папа с мамой были допоздна на работе, я приезжал из школы, выходил возле колонии, мне открывали двери и я уходил в зону – в столовую на обед. Потом с заключёнными в кино ходил там же на территории. Мог весь день провести. Или прийти к солдатам, в батальон внутренних войск, с ними полностью день провести. Поэтому когда я подрос и решал кем же стану – у меня сомнений не было.

Окончил школу в бурятском Агинском округе и поступил в Новосибирское высшее военное командное училище МВД СССР. В 1983 году окончил его, получил звание лейтенанта и был направлен в милицейский батальон Иркутска командиром взвода. Милицейский батальон – это солдаты срочной службы, только они выполняли задачи по охране общественного порядка на улицах города. Также их на 2 года призывали, выдавали вместо солдатской милицейскую форму.

- Как вы попали в дальнейшем в Бурятию?

- В 1990 году меня перевели в Улан-Удэ, где формировался такой же милицейский батальон. Направили найти место дислокации батальона, набрать личный состав, оснастить техникой. Я занимался призывом в армию, переодевал солдат в милицейскую форму и выводил на патрулирование. К ним были определённые требования – парни с образованием не ниже среднего (тогда с образованием высшим сложно было) с положительной характеристикой. Естественно, проверяли, чтобы не было приводов в милицию. И второй немаловажный принцип – чтобы родители работали в системе МВД.

В 1994 году я перевёлся из войск в саму систему МВД в отдел по охране общественного порядка инспектором. И практически вся моя жизнь с некоторыми перерывами проходила именно на охране порядка на улицах Бурятии. 




- Что это были за перерывы?

- Три раза я выезжал в командировки на Северный Кавказ – с 2000 по
2002 год. Последняя командировка получилась не запланированная: у нас произошло чрезвычайное происшествие – в результате нападения на военный городок погибли сразу трое ребят: командир, медик и ещё один боец. Без командира отряд сразу морально сник. Меня министр, тогда МВД возглавлял Иван Игнатович Калашников, вызвал и сказал срочно готовить отряд и выезжать на замену.

- Чем занимались на Северном Кавказе наши полицейские?

- В то время мы стояли в городе Гудермес. У нас задача была – патрулирование пригородной зоны, улиц и охрана железнодорожного переезда. Тогда только пытались поезда пассажирские запускать. А их подрывали, нападали на них. Также мы были в подчинении коменданта гарнизона, и нас привлекали на проверки в населённых пунктах, где, по оперативным данным, находились бандиты. Оцепляли, проверяли все дома, надворные постройки.




- Насколько опасна была работа в командировках на Северном Кавказе?

- Это очень опасно в то время было. Причём это уже не 1990-1995 годы, когда там шла крупномасштабная боевая операция. Сложность была в чём - с нами боролись те, кто среди нас ходил, среди нас жил. Мы их не видим, а ночью они подкладывают фугасы, обстреливают блокпост, городок. Самое страшное – мы повседневно были к этому готовы. У нас была система охраны городка, расставлены наблюдательные посты, прорыты траншеи. В основном опасно было во время операций за территорией населённого пункта. Там невозможно предугадать, откуда могут напасть, откуда начнётся обстрел. Мы проводили рекогносцировку, зачищали маршруты, но тем не менее. Надо сказать, что мои командировки прошли 100% без потерь.

Очень сложно было. Представьте, приехали в последний раз. Первый вечер - только расселились, выставили посты, я пошёл отдыхать. Часа через два забегает дежурный: «Товарищ подполковник, вас отряд вызывает». Я выхожу – они «по полной боевой» одеты, включена радиостанция. На нашей волне бандиты вооруженные говорят: «Буряты, будете сегодня ночью гореть, мы вас бить-душить будем». Бойцы на меня смотрят. А я в халате. Сказал, что я пошёл спать, и до утра чтобы меня никто не беспокоил. И ушёл. Это психология: командир спокоен и бойцы успокоились.

Смешно, но бандитам очень тяжело было прослушивать наш отряд, потому что все переговоры мы вели на бурятском языке. Они в эфир в истерике нам кричали: «Говорите по-русски».   

- Как проходила ваша служба после командировок?

- В 2002 году по приезду из командировки с Северного Кавказа я поступил в Академию управления МВД России. В 2004 году я её с отличием окончил. Это уже в возрасте в 45 лет, в звании полковника. И остался в Московской области, где служил 4 года: заместителем начальника отдела Управления участковых уполномоченных ГУ МВД по Московской области, заместителем начальника Управления внутренних дел города Королёва и начальником отдела милиции города Сходни. В 2008 году перевёлся обратно в Бурятию.

- Почему вернулись?

- Ну, во-первых, родина, дом. Во-вторых, абсолютно другой менталитет. Абсолютно другие люди в Московской области. Тяжело работать. И я не мог смириться с принципами определённых руководителей, которые направляли не в то русло работу.

В Улан-Удэ приехал начальником отдела обеспечения общественного порядка. В период преобразования милиции в полицию из отдела мы стали управлением после объединения с отделом участковых уполномоченных и ПНД. И меня назначили руководителем этого одного из самых крупных подразделений МВД.

Спектр работы большой – от охраны улиц до сопровождения и конвоирования заключённых под стражу, административная деятельность вся. Плюс участковые уполномоченные и инспектора ПДН. У меня в подчинении была четверть всех полицейских Бурятии. Управление потом опять разделили. Вывели участковых и ПДН. И сфере моей компетенции осталось обеспечение общественного порядка.

- И в чём заключались ваши обязанности?

- Основная моя задача была как руководителя – обучить, организовать и проконтролировать. Очень много мы проводили крупных мероприятий – встречи президентов, высокопоставленных лиц. Когда Ким Чен Ир приезжал, все планы обеспечения безопасности визита руководителя иностранного государства готовил я.

Принимали участия не только в таких событиях. Например, во время наводнения активно работали. В конце 90-х на Левом берегу было сильное подтопление. Люди по пояс в воде и не хотят покидать дом – боятся, что вернутся, а там уже ничего не будет. Приходилось уговаривать, брать под свою ответственность дома, улицы. Днём и ночью работали. Мародёров ловили. Ну как мародёров – соседей пьющих. Поэтому по сложности раскрытия это преступления несложные были. Заходишь к соседу – всё у него.

- Нам рассказывали, что вы в одиночку усмирили толпу. Как это было?

- Это было в начале 2000-х. На день ВДВ пьяные десантники от фонтана у театра оперы и балета с криком, гамом и флагами, мешая автомобильному движению, прямо по проезжей части поднимались по проспекту 50-летия Октября. А мы с водителем на «Волге» возвращались из парка имени Орешкова. Увидели их. Пока экипажи по рации вызовешь... Я говорю водителю: «Разворачивайся». В лоб к ним подъезжаем. А там ребята действительно крупные, десантура, человек тридцать. Я с ними поговорил. Начал с того, что они представители элитных войск, гордость страны, и людям приятно видеть, как они ведут себя достойно, а не как разгильдяи: полуодетые, непонятно что кричат. И убедил уйти с дороги. Потом меня все спрашивали, как я мог один к ним выйти. В те времена они, бывало, и рынки «бомбили», и фонтаны «на уши» поднимали.

- Что это - бесстрашие? Самоуверенность?

- Это знание, которое я обрёл ещё во время службы в Иркутске. Был случай в ресторане, тогда он «Интурист» назывался, на набережной. Поступила информация, что фарцовщики сбрасывают в Ангару золото: коронки, золотой лом. Приехали, начали с солдатами с ними бороться, один вырвался и побежал. Я за ним, за мной два солдата. Он в комнату – и я за ним, и дверь захлопнулась. Он меня к двери прижал и нож острием к горлу приставил. С той стороны солдаты ломятся, с этой – он с ножом. Я с ним минут десять разговаривал. Сказал, если он ткнёт меня, то усугубит вину. Кое-как уговорил. И вот с тех лейтенантских пор я понял, что не важно – пьяный человек или нет, всё зависит от того, как ты поймаешь его мотив, его настроение и поведёшь с ним диалог. Поэтому у меня таких случаев, когда я в невыигрышной ситуации мог повлиять на толпу, было много. 




- Можно ли сравнить современное состояние общественного порядка с тем, что было в начале вашей службы?

- Конец 80-х, особенно 90-е годы, очень трудные были. Полнейший беспредел. Появились новые русские, коммерсанты, которые думали, что если у них деньги есть, то они тут властелины. Сравнивать сегодня и то время – это два разных мира.

В то время было много уличных грабежей. Зимой вся Бурятия носила меховые шапки. За вечер у нас рекорд был – 36 грабежей. Мы работали на износ. Работали открыто, работали оперативно: сотрудники патрульно-постовой службы в гражданской одежде. Работали с приманками – брали сотрудницу-женщину, одевали ей шапку и запускали в район, где происходили грабежи. И ловили, и сам я ловил – бегал по Аршану и за Аршаном по лесу. Сложность была в том, что тогда телефонов мобильных не было, чтобы своевременно сообщить в полицию. Нужно было найти телефон. И, тем не менее, раскрываемость у нас высокая была.

- Почему, вы думаете, всё изменилось в лучшую сторону?

- Очень вырос интеллект граждан. Это, конечно, не заслуга полиции, это заслуга государства. Молодёжь повернулась к нормальному образу жизни. А раньше – чуть подросли и надо им сигареты, где-то выпить, кого-то обворовать. Ведь кражи, грабежи – это социальные преступления. Чем хуже живёт народ, тем больше такого рода преступлений. А сейчас благосостояние людей стало выше. Информированность выше. В соцсетях, Вайбере, Ватсапе, сообщения о происшествиях, просьбы о помощи расходятся очень эффективно.

Я помню, как мы стояли у истоков введения системы видеонаблюдения «Безопасный город». Как начали ставить первые камеры в 2005-2006 годах. Появились системы видеофиксации дорожных нарушений. Я помню, мы постоянно писали письма в правительство об освещённости города. Доказано: чем больше освещено улиц, тем меньше уличных преступлений. Все грабежи, разбои совершаются на малолюдных, неосвещённых улицах. И как сейчас город ночью светится – такого же раньше не было.

Да и сама структура преступности поменялась. Сейчас, преимущественно, идут преступления, связанные с технологиями, финансами. Таких, элементарных, всё меньше и меньше становится. Например, как таковые грабежи шапок исчезли.

И, в-третьих, уличные преступления во многом зависят от рынков сбыта. Если есть куда сбывать – преступления будут совершаться. Одно время у нас машину на улице оставить невозможно было: или колёса снимут, или магнитолу. Такого вида преступлений почти не стало: покупать б/у и выкладывать на рынок коммерсанты уже не будут. Это все связано с движением, развитием общества.

- Вспоминается момент ухода из органов?

- Бывает. До 9 мая 2015 года я был на боевом посту. Организовал охрану порядка на Параде, вплоть до салюта. После салюта символически - снял погоны, положил к памятнику Ленину на площади, сказал «Спасибо за службу в органах» и ушёл - на заслуженную пенсию. Я ведь при партии получал погоны, партии и вернул. 36 лет я отдал службе. Ни о чем не жалею.

- Какими результатами своей службы вы больше всего гордитесь?

- Горжусь тем, что хороших сотрудников воспитал, которые сейчас в руководстве. Начальник управления кадров МВД пришёл ко мне инспектором из института. Много ребят дошли до начальников райотделов, дослужились до подполковников, до полковников. Поэтому я считаю, что я нормально поработал.

- Вы же возрождали в Бурятии движение добровольных народных дружин?

- Оно существовало в советское время, когда я ещё служил в Иркутске. Мы дружинниками, работниками предприятий, студентами, увеличивали плотность нарядов – 1 милиционер и 2 дружинника. Причём, советская система предусматривала ответственность самих дружинников. Они отчитывались на работе, за пропуск шли санкции. Всё это в 90-е годы благополучно потерялось. Чтобы возродить ДНД, нужно было подготовить нормативную базу. Мы выносили идею и на Народный Хурал, и в Госдуму, всё утыкалось в одно – народ не отказывался дежурить, но нужны были условия. Либо дополнительная оплата, либо льгота по работе (отгулы и так далее). Решался этот вопрос долго. Потом Москва поручила республиканским властям организацию ДНД. И дело сдвинулось.

- Как получилось, что закон о системе профилактики правонарушений в Бурятии был принят прежде российского?

- Мы выступили с законодательной инициативой. Разумеется, подготовились основательно. Раньше считалось, что профилактикой правонарушений должно заниматься одно МВД. Мы представили список субъектов профилактики правонарушений и расписали примерно, кто, чем должен заниматься. И стало ясно: профилактика - не полицейская задача. Это и воспитание, и здоровый образ жизни, и многое другое. Зато сегодня уже не возникает вопросов, есть четкие правила: 1 июня, 1 сентября, в праздники не продавать спиртное. И ограничение по времени - до 9 вечера. Сколько мы работали над тем, чтобы общество наше привыкло к правилам, не пыталось как-нибудь обойти закон. И это даёт эффект, пусть и спустя какое-то время. Приятно знать, что ты причастен к позитивным переменам в обществе.

- Кого бы вы назвали своими учителями на трудовом пути?

- Это, конечно, Юрий Михайлович Мельчаков. Когда я пришёл, он начальником отдела был, – высокой культуры человек. Он никогда не сказал грубого слова сотруднику. Это мне врезалось в память, и я всё время этим пользовался. Когда министром стал Иван Игнатович Калашников, я просто поражался, что министр может с тобой поговорить на равных.

Был такой случай. Генерал-полковник из Москвы нашему генералу должен был вручить торжественно на площади Советов знамя. Сказали мне: пойдёшь с министром в спортзал, будешь учить его ходить: как выйти, где стоять, как получить знамя, на какое колено стать, куда фуражку положить. Я же военное командное оканчивал строевое училище. Мы поехали на площадь, я ему мелом начертил, где он должен стоять, стрелочки - в какую сторону повернуть. И министр без всякого зазнайства учился, чтобы выглядеть эффектно. Зато как красиво потом смотрелось мероприятие на площади.

- Сейчас «на гражданке» вы работаете руководителем службы безопасности. Это сложнее, чем в правоохранительных органах?

- Гораздо легче, хотя есть свои особенности. Ряд подразделений МВД работают ненормированный рабочий день, особенно руководители. У меня фактически получалось 1-2 выходных в месяц. Ведь праздники - для всех отдых, а для нас работа. К Новому году, например, мы начинали готовиться с 15 декабря. Это усиленные патрули, проверки криминогенности города, проверки магазинов, торгующих алкоголем. И все митинги же проводятся по выходным. Таких мероприятий очень много. Для гражданских эта работа невидима, но она идёт постоянно.

- Геннадий Анатольевич, вы этим ответом наглядно подтверждаете, что бывших полицейских не бывает. Если представить, сколько таких же, как вы, готовы в любой момент прийти на помощь гражданам, то армия полиции становится в разы больше. А то, что работа по охране порядка не видима обычному человеку, говорит о её надежности. Спасибо вам за ваш вклад в безопасность на наших улицах, и за этот интересный разговор.


Уважаемые читатели, все комментарии можно оставлять в социальных сетях, сделав репост публикации на личные страницы. Сбор и хранение персональных данных на данном сайте не осуществляется.

Читают сейчас

В Улан-Удэ ветеран отметил 101-летие
Общество, 24.03.2024
Прокопий Фокеевич Афанасьев ушёл на фронт в 1942 году 
Северо-Байкальском районе Бурятии возможен сход лавин
Общество, 24.03.2024
Туристов призывают воздержаться от горных походов 
«Флюорограф на колёсах» два дня будет работать в Улан-Удэ
Общество, 24.03.2024
Передвижные комплексы будут работать в двух местах города
В Улан-Удэ наградили лучших работников ЖКХ
Общество, 24.03.2024
Награждение приурочили ко Дню работника ЖКХ, который отмечается в третье воскресенье марта
В Бурятии вырос спрос на таксистов
Общество, 24.03.2024
Работодатели готовы платить 100 тысяч рублей 
Во дацанах Бурятии помолятся о погибших в «Крокус Сити Холле»
Общество, 24.03.2024
«Мы скорбим вместе с вами», - отметили в Буддийской традиционной Сангхе России
По Бурятии переменная облачность
Общество, 24.03.2024
Утром и днём по северному Прибайкалью снег
С начала года в Бурятии зафиксировано 17 случаев возгорания сухой травы
Общество, 23.03.2024
Во избежание возгораний сухой травы жителям рекомендуют провести профилактические мероприятия
Фоторепортаж: В Улан-Удэ проходит межрегиональный турнир по мини-футболу
Общество, 23.03.2024
Турнир начался с минуты молчания в связи с трагедией в «Крокус Сити Холле»
Загрузка...
^