Председатель Совета директоров «Бурятмяспрома» рассказал о том, что будет с предприятием «Бурятмясопром» 

Запланированные на 18-е ноября торги по имуществу банкротящегося ОАО «Бурятмясопром» станут самой крупной распродажей собственности местного предприятия. О продаже собственности, планах на территорию комбината и в целом о будущем некогда флагмана промышленности Бурятии «Номер один» поговорил с председателем Cовета директоров ООО «Бурятмяспром» Александром Венидиктовым. 

— На Ваш взгляд, как пройдут торги по собственности ОАО «Бурятмясопром» 18-го ноября? И будет ли ООО «Бурятмяспром» в них участвовать? 

— По моим предположениям, в этих торгах никто не будет участвовать. Потому что выставляется на продажу имущество, которому 40—60 лет. Здания и сооружения не только не представляют большой ценности, но и потребуют значительных средств на их демонтаж, то есть снос. Все, что здесь находится, заслуживает уважения, но это прошлый век. Мы подняли экспертные заключения 90-х годов. Затем мы сами провели экспертизу — вывод однозначный: восстановлению не подлежит. 

С производством — то же самое. Год мы уже работаем на комбинате. Выпуск 60-ти тысяч банок тушенки в смену обслуживают 92 человека. Сейчас в мире работают линии, которые выпускают 350—500 тысяч банок в час и обслуживаются двумя операторами. 

Вы видели трубу предприятия? Этот монстр пожирает до 45-ти тонн мазута в сутки зимой, цистерну. Это крайне обременительно для любого бизнеса Я не вижу, у кого бы в здравом уме нашлось 750 миллионов рублей, чтобы купить и потом потратить еще 200 миллионов на снос комбината. Тогда как за 25 миллионов долларов можно построить новый. Такую задачу мы и будем ставить - новый комбинат мощностью 35 миллионов банок тушенки в год, 20 тонн колбасы в сутки, девять тонн полуфабрикатов. Он займет всего четыре гектара из имеющихся 30-ти. 

— В случае отсутствия интереса на торгах что будет с имуществом «Бурятмясопрома»? 

— Есть алгоритм процедурный. Будет снижение цены. Потом будет сделано предложение Россельхозбанку, чтобы он забрал имущество как основной залоговый кредитор. Если банк откажется, то выставление с понижением цены на публичные торги. Если вновь не проходит, то предложение муниципалитету. То есть муниципалитет, как конечная инстанция, должен забрать имущество. На мой взгляд, это самый разумный вариант. 

— А мэрия захочет брать на себя объект? 

— Я просто рассказываю алгоритмы, как конкурсная масса может быть продана. Была бы это площадка в центре Москвы или нефтяная скважина, то вопросов с продажей не возникало бы. Но эта площадка может быть использована только под пищевое производство. И я думаю, что всем хватит здравого смысла довести этот объект до передачи городским властям. А мы, как владельцы основного участка земли, в свою очередь, возьмем обязательства по сносу этих зданий и сооружений. 

В будущем эта площадка может быть использована для нескольких видов пищевых производств. Новый комбинат — пять гектаров, на остальные площади возможна разумная кооперация с муниципалитетом или республикой. Здесь может появиться нормальный пищевой технопарк. Идеология проекта предусматривает подключение к городским тепловым и электрическим сетям, а где необходим пар, то современные парогенераторы. 

— Вы сказали «владельцы земли», то есть земля уже не муниципальная? 

— Землю ранее выкупило ООО «Бурятмяспром», которое я сейчас представляю. 

— Что Вы можете сказать о структуре собственности ООО «Бурятмяспром», если это не коммерческая тайна? 

— Нет в этом коммерческой тайны. В данном случае полная доля ООО «Бурятмяспром» оформлена на меня, но это промежуточный этап. Мы это делали при выкупе предприятия у «Агроторга» для сокращения времени согласований с Федеральной антимонопольной службой России. 

А вообще проект планируется чешской компанией "Центр энергетических программ". Она специализируется на строительстве пищевых объектов и будет материнской компанией ООО «Бурятмяспром». 

Также планируется участие в составе учредителей кого-нибудь из монгольских партнеров. Рынок мяса в Монголии во многом держится несколькими игроками, и каждый сезон к убою появляется много непредсказуемых торговых альянсов, повышение цены и прочее. А нам желательно иметь одного партнера, с которым мы обменялись бы пакетами. Это даст стабильность. При встрече двух президентов на Конвенте монголов мира в Улан-Удэ этот вариант уже обсуждался. Более того, это протокольно вошло в межправительственное соглашение. 

Далее предприятие, по нашим планам, будет акционировано. 

— «Бурятмяспром» будет заточен под монгольское сырье? 

— Мясокомбинат в Улан-Удэ годится только для монгольского мяса. Вариантов ведь не так много. Мы далеко от Калининграда, от Питера, местных производителей маловато. Если ориентироваться на бразильское или аргентинское мясо, то комбинат надо ставить где-нибудь в Приморье. 

— Много слухов ходило об участии Россельхозбанка в ООО «Бурятмяспром». 

— Никакой аффилированности с Россельхозбанком нет. У нас обыкновенные отношения банк—клиент, которые всех устраивают. Мы заходили с приглашенным международным аудитом. И отсекали все, что было ранее. Было акционерное общество, у которого процедура банкротства. После было новосибирское ООО, за ним тоже уже тянулся шлейф. Мы приняли на себя некоторые обязательства ООО, но зафиксировали их. Было отягощение, обременение. Только один комментарий: для меня кажется абсолютно диким, когда тушенка, производимая здесь себестоимостью в 50 рублей, материнскому «Новосибирск-хлебопродукту» продавалась за 42 рубля. Это документальные факты. Хищническое отношение к предприятию. Это и фиксировалось в аудите. 

— Давайте про экономику. «Бурятмяспром» делает ставку на тушенку и главным партнером будет Росрезерв? 

— С точки зрения экономики, Росрезерв - не лучший потребитель. У них крайне низкая цена по сравнению с розницей. Когда комбинат стоял, то делать ставку на федеральное предприятие было логичным. Но на сегодня Росрезерв — это треть нашей отгрузки. Ранее у мясокомбината полтора миллиона банок в Росрезерв в месяц считалось подвигом, мы сейчас в розницу столько отгружаем. И считаем, что это маловато, но виден потенциал, и рынок расширяется. 

Мы открыли филиалы в Екатеринбурге, Красноярске — это восстановление присутствия на тех рынках. Улан-удэнская тушенка там была всегда. Москва — это новое направление для мясокомбината. Но, учитывая качество продукции, она найдет там покупателя. 

— Каким образом видит себя «Бурятмяспром» на насыщенном колбасном рынке? 

— Я бы не стал наше колбасное направление называть стратегическим. Скорее это диверсификация бизнеса. Думаю, что до 20 тонн в сутки мы заберем. Это не агрессия, это нормальная ниша на рынке. Год назад не было ничего, сейчас 140 сортов колбасы. И нас интересуют Красноярск, Чита, Новосибирск и Иркутск. И мы уже выходим туда. 

Меня удивляет другое. Я еду в Улан-Батор и нахожу там колбасу «Микоян». Считаю это промашкой, потому что это территория наша. Общая ниша, со всеми производителями в Бурятии. Мы ближе находимся. Много моих партнеров монголов прибывает в Бурятию. Спрашиваю их: парни, что вы везете обратно? Тушенку, говорят, везем и колбасу. Реально везут колбасу. Значит, спрос есть. 

— Фирменная торговая сеть появится? 

— Большую фирменную торговую сеть мы создавать не будем. Но торговые точки «Бурятмяспрома» восстанавливаются. Небольшие павильоны на пару прилавков, приближенные к микрорайону или населенному пункту. Мясная лавка в шаговой доступности. Но это скорее поддержка бренда, нежели большой прибыток. И своего рода опять же диверсификация бизнеса. 

— Поселок мясокомбината и рабочие предприятия годы уже живут как в кино: «красные пришли», «потом белые пришли», теперь вот вы с партнерами. Что им ожидать? 

— Когда мы начали свою деятельность на предприятии, то обнаружили в музее данные о вручении комбинату Знамени Комитета Обороны и ордена Ленина. Они были присвоены за то, что улан-удэнский комбинат в годы войны кормил фронт. Это исторический факт. Но мало кто знал, где находятся эти памятные реликвии. Мы нашли и то и другое. Если вы сейчас зайдете в приемную, то увидите, что знамя Комитета Обороны стоит там, где оно и должно быть. Уверен, эти награды, равно как памятник, должны сохраняться. Худшее — это Иваны, родства не помнящие. 

Мы помогаем ветеранам, и это будет продолжаться. Продолжаем поддерживать ансамбль «Багульник». На предприятии выполняем все социальные программы, сообщает «Номер Один».