В последнее время общественность бурно обсуждает планы России по уничтожению санкционной еды. Однако я искренне не понимаю, зачем «мусолить» эту тему

Вкратце уточню: шестого августа российские власти начнут уничтожать запрещенные к ввозу в Россию продукты из Европы. Общественность высказывает свои предположения о некоторой неадекватности принятого решения. Разумеется, ссылаясь на то, что многим в нашей стране есть нечего. И сжигать еду, по сути, бесчеловечно по отношению к беднякам. 

Но вспомнилась мне тут реакция общественности по одному из майских предложений члена президиума Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ), главы Союза добровольцев России Яны Лантратовой. В мае Лантратова выступила за то, чтобы минромторг обязал магазины и столовые отдавать просроченную продукцию благотворительным организациям и фермам. В итоге перспективе получить просроченные товары оказались рады в большинстве своём лишь фермеры («животные – неприхотливы»,- отмечали они).

Сравнивать качественные зарубежные продукты с нашей просрочкой, быть может, и не совсем корректно. Однако с точки зрения закона, сравнение адекватно. И там и тут речь идёт о продуктах, продажа которых запрещена (в силу вышедшего срока годности, в силу страны изготовления). Мне любопытно, какую альтернативу могла бы предложить общественность уничтожению санкционных продуктов? Ведь не уничтожай мы их, не совсем ясно, каков был бы смысл запрета.

Смею также предположить, что вы бы хотели условные запрещённые «пармезаны» бомжам отдавать. Но не значит ли это, несмотря на дороговизну продуктов, признание их людьми второго сорта?