«Текст этот приурочен был ко Дню Театра, но выдумать, что-то оптимистичное и обнадеживающее не получилось, портить же аппетит перед кулинарным конкурсом, который обычно устраивает местное отделение СТД в этот профессиональный праздник (главное событие общего собрания театров в этот день – соревнование, кто креативнее и обильнее накроет стол), не хотелось, и потому, пришлось повременить с публикацией.
Ровно месяц назад, вот прямо совсем накануне Сагаалгана, человек из, как это принято говорить, высших эшелонов власти, задал мне вопрос – а происходит ли что-то сейчас в улан-удэнских театрах, и вообще в культуре республики? Я не министерство культуры, предоставить отчет о количестве проведенных мероприятий мне не под силу, поэтому, пришлось ответить по существу - настоящая жизнь, то есть, осознанное видение перспектив, сформулированные цели, направленное движение к ним, сегодня происходит только в театре русской драмы.
Что же в других? В Бурдраме в общем-то тоже наблюдаются целенаправленные телодвижения – там успешно втискивают коллективное бессознательное в прокрустово ложе родо-племенной общины. В оперном все, как известно, в стразах Сваровски, а они, как известно, увеличивают цену, но ценности, тем более, художественной, не прибавляют. «Ульгэр»… Когда однажды сенсей отечественного театра Олег Лоевский заметил, что на лице режиссера всегда написан размер его ипотеки, он говорил про другой театр и по другому поводу, но фраза эта четко определяет ситуацию «Ульгэра» - отсутствие художественной мотивации в жизни театра.
Затем речь пошла о культуре в целом, и в преддверии очередного Нового Года, оценки невольно приобретали черты резюме, которое так и осталось бы в рамках приватной беседы – не писать же об итогах 2016 года за 2-3 месяца до окончания сезона 2016/2017, - и оставалось только сокрушаться, что текучка, увы, поглощает время. Но тут время показало какой оно умелый драматург, как умеет расставить ситуации так, что какая-то глупая глупость в свете крупного события, приобретает вес и объем рубежа. Вехи.
Так, на фоне ознакомительно-ревизионных мероприятий и.о. главы республики, снэпчат местных поп-«звезд» и министра культуры, с идиотическим нарциссизмом твердящих «то самое чувство, когда ты круче всех!», выглядит презентацией достижений бурятской культуры. Саморазоблачительная, надо сказать, презентация. С какой-то особенной, скульптурной отчетливостью обнажилась правда - инфантильное кривляние в масочке не то собачки, не то свинки (грим там невнятный, и не увидев хвоста, не определишь, что там за животное изображает министр), это вершина креатива, на который сегодня способен глава культуры республики, а, значит, и вся сфера. Потому, что все восемь лет работы министра культура жила его идеями, а вернее, идеями тех, кому он доверял, а еще вернее, тех, кто доверял министру. Сегодня этот ресурс - пул способных генерировать и воплощать яркие, созидательные и «длинные» идеи, министр исчерпал. А по правде сказать - разбазарил. Люди-то никуда не делись, и их способности и возможности никуда не делись, но они больше не доверяют министру, потому, что их идеи частью «поломаны» и заброшены, частью выхолощены и обессмысленны, частью безнадежно испорчены бездарным и безвкусным исполнением, местечковым колоритом. Примерно так же, как вышеупомянутым снэпчатом «отлакирована» британская поп-безделушка.
Но не все манифестированные когда-то начинания провалены. Идею под названием «никого учить не будем, потому, что они выучиваются, и все там остаются!», рожденную отделом профессионального искусства министерства, воплотили последовательно, тщательно, победно. Там - это в Москве-Петербурге, в главных художественных и культурных ВУЗах страны. Где, кроме прочего, учат еще и менеджменту в сфере культуры и искусств. Тому самому менеджменту о катастрофическом отсутствии которого министр заявлял в начале своей деятельности, и все восемь лет своей работы он этот менеджмент внедрял. Весьма занятным образом – пересаживал из кресла в кресло людей, попавших в кадровый резерв министерства, но которым, принципиально, из соображений экономии государственных средств, никаких системных знаний о современном менеджменте искусств, не давали. Странно, что «умная», поистине «государственного масштаба», «мысль», не распространилась в обществе, и мы, согласно ее логике, не перестали учиться сами и не перестали учить своих детей. Странно, что не позакрывали школы. Ведь от них один вред, ведь половина тех, кто школы оканчивает, уезжают отсюда и где-то там остаются! Вообще деторождение надо прекратить – нецелесообразное занятие с известным, невыгодным концом – останется «там»! (если бы я была режиссером непременно поставила бы «На всякого мудреца довольно простоты», поместив действие в кулуары нашего министерства культуры, и Крутицкий у меня был бы женщиной, начальником отдела профессионального искусства)
Итак, успешно воплотив «блистательную» идею минкульт своего добился – на пороге третьего десятилетия 21-го века культура Бурятии оказалась без современных специалистов, и, следовательно, без перспектив динамичного поступательного развития. За восемь лет с учетом «штучности» специализаций в культуре и искусстве, можно было выучить 5-10 человек молодых, в возрасте от 25 до 40 лет, энергичных, смелых, знающих, а, главное, с необходимым инструментарием в «руках», людей, способных обеспечить бурятской культуре прорыв, подобный тому, который случился в 30-е годы прошлого столетия.
Но прорывов нам теперь еще долго не видать, а вот отсутствие идей и «бег на месте» проявились еще в 14-м году, после гастролей театра им. Вахтангова. Буквально на следующий же день после отъезда вахтанговцев стало понятно, что события в нашей культуре имеют короткое дыхание, что они какие-то самоцельные – событие, ради события, и значимость их самонагнетаемая – кто-то самопровозглашает себя поднимателем с колен, кого-то новатором, кто-то хранителями традиций, а сотрудники министерства культуры без тени смущения публикуют в соцсетях селфи с каждого мероприятии с хэштегом #мыэтосделали# (с организационно проваленного массового представления к юбилею города было особенно выразительно). В общем, стразы Сваровски, наверняка, тоже воображают себя алмазами…
А ведь на самом деле писать надо #мыэтоНЕсделали# - не преодолели точку невозврата. И сейчас происходит стремительный и неотвратимый откат в застой, в колхоз. Потому, что не для акций, а для «длинных» дел, для перехода на качественно лучший уровень, для стабилизации на этом уровне, ресурсов нет. Профессиональных. В министерстве культуры это вдруг поняли и кинулись быстрее-быстрее ковать новую культурную элиту, ковать из того, что есть – из юношеской самодеятельности и 16-й год можно обозначить как #кружокумелыеруки#. Нескольких мальчиков, нигде не получивших специальное образование, минкульт объявил кинорежиссерами, киносценаристами, детскими писателями, киноведами, и раздал им гранты. На написание киносценариев - ни о чем, съемку короткометражек - ни о чем, издание сказки – ни о чем. Кстати, сказка, написана на русском языке, но издана на деньги программы сохранения бурятского языка! При том, что конкурс был на создание произведения для детей на бурятском языке, и условия его не предусматривают написание на русском и затем, перевода на бурятский. Они, правда, не предусматривают и запрета на такой кунштюк, чем, видимо и воспользовалось сформированное минкультом жюри конкурса и профинансировало «сказку», которая совершенно, абсолютно, категорически чужда бурятскому менталитету и в корне противоречит традиционным национальным нормам воспитания мальчика, будущего мужчины, и, кроме этого, еще и образец безнадежного графоманства.
Вообще, если вглядеться в наше профессиональное искусство, мы увидим, что оно пронизано любительством, любительской психологией. Вот в филармонии якобы, лекцию, якобы, по истории бурятского кино, читает просто любитель кино, а слушать классическую музыку учит не музыковед, не профессиональный музыкант, а просто любитель музыки. Вот в одном из театров жалуются, что не могут заставить сотрудников оживить группу в популярной соцсети, и как-то не осознается, что ведение группы в соцсети уже вышло из сферы любительства, потому, что группа, это бизнес-инструмент, и уже сформировалась отдельная профессия – SMM-менеджер, но у нас о об этом, похоже, и слыхом не слыхивали. Ох, не могу не упомянуть анекдотический случай с нашим оперным. Как-то один столичный певец участвовал в одной из постановок, исполняемой на иностранном языке, и в пресс-релизе по этому поводу настойчиво фигурировал некто Ковач, и фигурировал он, Ковач, в непосредственной связи с иностранным языком, и боль была в том, что этого самого Ковача нашему театру очень не хватало, но, в то же время из пресс-релиза было как-то не очень понятно - то ли этот всемогущий Ковач не смог приехать по своим причинам, то ли театр не захотел тратиться. В общем, Ковач, это на самом деле - коуч, специалист, обучающий певцов вокальному особенностям итальянского, французского, немецкого. Просто для ууоперы, где героиню оперы «Кармен» по имени Микаэла, не моргнув глазом, переименовывают в МикаэлО (вот сейчас в оперном будут допросы с пристрастием – откуда я это знаю), такие профессиональные изыски большого оперного мира, как коуч, это что-то непонятное. Если что, наймут незадорого «ковача» из иняза БГУ, и будут очень радоваться разнице в цене между «ковачем» и коучем. А разница в компетенциях –да кому они нужны, компетенции эти! И без них театры работают же. Но вот худрук другого театра на всю социальную сеть кричит о помощи. То новые пьесы ему надо, то подыскать площадку для гастролей, то собрать зрителя на эту площадку, то жалуется, что спустя месяц после премьеры, постановочная часть не помнит, как спектакль монтировать, то зритель неправильный. Ну да, соцсеть на то и придумана, чтобы мы сообща делали мир лучше, и просить помощи не зазорно. И вся страна (от Хабаровска до Питера!) сочувствует и помогает. Так всей страной и делаем то, что, видимо, в силу непрофессионализма, не может обеспечить своему худруку менеджмент этого театра. Но тут хотя бы сам худрук знает, чего хочет, а вот другой жалуется на своих сотрудников, что не так они работают, не так! На просьбу пояснить как именно надо работать, следует ответ – с душой! Из чего понятно, что руководитель сам себе не может сформулировать, каких компетенций он хочет от сотрудников – просто не знает, чего ему надо хотеть. Не объяснили. Негде. А вот другой менеджер жалуется на недостаток денег, и на реплику о том, что вообще-то его театр сидит на деньгах, озадачивается – на каких таких деньгах, где они? И снова очень понятно, что не на продюсерском факультете человек учился, не на продюсерском. Там учат не только видеть денежные потоки, но и генерировать их…
Недавно, в разговоре об одном из наших театров, на замечание, что там очень хотят делать настоящее дело, но рук не хватает, мне ответили в сердцах – «мозгов у них не хватает!» Трудно не согласиться, но молодых (независимо от возраста, между прочим), деятельных, понимающих как быстро меняется сегодня мир, образованных и продолжающих самообразовываться, я навскидку насчитала больше двух десятков. Так что мозгов хватает. Им бы рычаг, и они бы перевернули мир. Но так случилось, что их потенциал, а, значит, и перспективы культуры Бурятии (смена поколений ведь неминуема!) оказались заблокированы одним пещерным «мозгом» с одной короткой извилиной, в которой прописана одна скудоумная, нищебродская, завистливая, пресекающая развитие, а, значит, и жизнь, мыслишка – никого учить не будем! И это не клинический идиотизм, или его легкая форма - простодушная дурость, это продуманная позиция, с целью обеспечить себе следующие преимущества:
а) управлять теми, кто знает и умеет меньше, чем руководство - выгодно и безопасно. Судебный кошмар Улановой тому пример. С многоопытной Жамбаловой, или даже не столь опытной, но окончившей академию госслужбы и грамотной в зигзагах различных ФЗ, Баирмой Дашидоржиевой, трюк минкульта с нецелевым расходованием более полутора миллиона рублей, да еще и с обналичиванием их через каких-то так никому и неизвестных «спонсоров» - не прошел бы ни-ког-да! А если бы даже и прошел (пофантазируем), то министерство культуры, начиная от министра и его зама по финансам, и заканчивая бухгалтером, выписывавшим счета, уж точно разделили бы ответственность за это, мягко говоря, нарушение.
б) управлять теми, кто мало знает и плохо разбирается в предмете – удобно. Шесть лет назад в разговоре с начальником отдела профессионального искусства минкульта я обмолвилась, что неплохо было бы одной, в тот момент, недавно назначенной директрисе, хоть годик поучится на продюсерском. «Не надо!» - жестко прервали меня, - «Выучится и полезет в художественную политику, пусть лучше занимается себе своими трубами, канализацией, и прочим». Даму это не остановило, она и неученой полезла в художественную политику, но под ручным управлением минкульта.
в) управлять теми, кто знает и умеет меньше, у кого не очень развит вкус и не высок запрос – приятно. Таким легко внушить, что стразы Сваровски, это эквивалент художественного качества, что провинциальная попса сравнима с монстрами мировой поп-культуры, что #тосамоечувствокогдатыкручевсех# - это все, чего достойна культура Бурятии.
И знаете, что в этом самое гадкое? «Снэпчат», в котором мы оказались – это надолго…»
В начале марта звёзды эстрады Бурятии глава минкультуры Тимур Цыбиков сняли клип в популярном приложении «Снэпчат». Клип быстро «взорвал» бурятский сегмент соцсетей.
