Буддизм, как одна из ведущих мировых религий, получил широкое распространение на бурят-монгольской земле. На территории современного Селенгинского района был основан один из старейших буддийских храмов Российской империи – Тамчинский дацан «Даши Гандан Даржалинг».

В 2021 году дацану исполняется 280 лет со времени основания. В преддверии этой знаменательной даты «Байкал-Daily» побеседовал с ширээтэ ламой Тамчинского дацана Солбоном Аюшеевым – о роли духовного в жизни людей, знаковых встречах и впечатлениях.

Предначертано Служение

– Уважаемый Солбон лама, прежде всего, несколько слов о насыщенной истории Тамчинского дацана.

– Вряд ли можно обрисовать почти трёхвековую летопись нашего дацана в двух словах. Без преувеличения, это драгоценное наследие бурятского народа. 1741 год – год основания буддийским священником Лубсан-Жимбой Ахалдаевым Тамчинского дацана, и тогда было положено начало буддийского исчисления в жизни селенгинских родов. Лубсан-Жимба Ахалдаев в 1783 году добился от губернских властей Иркутска звания Бандидо Хамбо Ламы пяти дацанов по левому берегу Селенги. А один из его последователей, его племянник Данзан-Гаван Ешижамсуев в 1809 году был утверждён «Главным Бандидо Хамбо ламой Восточной Сибири». То было необыкновенное время, когда миру явилась целая плеяда верховных иерархов, внёсших огромный вклад в развитие российского буддизма и культуры. Тамчинский дацан, один из первых буддийских монастырей, с 1809 по 1930 годы был центром буддизма в Восточной Сибири – здесь находилась резиденция Бандидо Хамбо Ламы, официального главы буддистов России.

– Солбон лама, Вы на протяжении многих лет занимаетесь просветительской и религиозной деятельностью. Расскажите, пожалуйста, как Вы пришли к служению буддизму? Кто Ваши наставники, духовные учителя.

– Я в жизни отталкиваюсь от буддийского понятия, что ничего случайного не бывает: все действия, поступки, слова незримо накапливаются во Вселенной, и в каком-то периоде выливаются в явный результат. В жизни помимо твоей воли складываются множество факторов, о которых ты можешь узнать гораздо позже.

В 1985 году я, тогда студент педагогического института, будучи в академическом отпуске, подал документы на поступление в школу буддийской духовной семинарии в Улан-Баторе. Известно, что в то время при Совете министров Бурятии был специальный отдел, где проводилась доскональная проверка: родственников, окружения будущего ламы, его биографии. Этим занимались, как я понимаю, компетентные органы. Были случаи, когда претендентам без объяснения причин отказывали.

Но нам посчастливилось, и наша когорта будущих лам успешно прошла подобный отбор. 6 ноября я и мой брат Данзан (остальные уехали раньше) отправились на поезде в Улан-Батор, в буддийскую семинарию при монастыре Гандантэгченлин. Первое моё впечатление было удивительно, я его до сих пор помню – всё было необычно, даже сама поездка в Улан-Батор, в монастырь. С первых же мгновений нас охватила атмосфера необычного города, мы даже не знали – какой он, монастырь, и как до него добраться. Стоял туман, поезд прибыл в Улан-Батор в шесть утра. Тогда центр ещё не был застроен многоэтажными коробками, поэтому наш путь к монастырю пролегал по историческим улочкам старого города. Туман придал какую-то фантастическую реальность пейзажу и это ощущение фантасмагоричности было везде – в тумане, предметах, людях в национальных дэгэлах, подчас не совсем понятной речи, в самой нашей миссии… Всё это заставляло немного пугаться перед новым витком своей судьбы. И – внезапно: громада белокаменного здания – «Жанрэйсига», казавшегося ещё более величественным в утреннем тумане среди маленьких юрт и домиков.

Наш институт находился прямо в центре города, это историческое место, там духовный центр Монголии. Добравшись до монастыря, мы зашли в институт, на проходной нас уже встречали, и с этого момента началась наша студенческая монашеская жизнь и учёба. Наряду с часами занятий, мы часто участвовали в службах, привлекались на хуралы, это была своего рода практика.

Спустя четыре года (пятый год был посвящён практике), окончив университет, я вернулся на родину – сначала служил в Иволгинском дацане, а в феврале 1991 года, опять же волею судеб, я оказался на Селенгинской земле.
На пути возрождения

– Солбон лама, Вы один из тех, кто стоял у истоков возрождения Тамчинского дацана – одного из старейших буддийских храмов на территории России. Расскажите, с чего всё начиналось, кто Вам помогал. Как проходила реконструкция?

– Прежде всего: Тамчинский дацан оставался религиозным центром Бурятии вплоть до 1930-х годов. Но когда началась масштабная антирелигиозная кампания советской власти, стало невозможно и небезопасно вести прежнюю религиозную деятельность. Начались аресты и чудовищные гонения на церковь. Постановлением Президиума ЦИК Бурят-Монгольской АССР № 4 от 13 января 1938 года дацан был закрыт, а многие ламы и хувараки отправлены в ссылки и лагеря. В первые годы после закрытия в зданиях дацана размещалась тюрьма для политических заключённых.

Влияние «оттепели» сказалось, видимо, и на нас: в 1957 году постановлением Правительства Бурятской АССР Гусиноозёрский дацан объявлен историко-архитектурным памятником, а 30 августа 1960 года вышло постановление Совета министров РСФСР о принятии на государственную охрану комплекса Гусиноозёрского дацана, как памятника истории и архитектуры федерального значения. Тогда и начались восстановительные реставрационные работы, а до этого, по рассказам старожилов, дацан был в ужасающем состоянии, потому что время и природа неумолимо брали своё, помещения стремительно ветшали.

Возрождение буддийской общины началось в 1989 году. Однако было бы слишком самоуверенно говорить, что я стоял у истоков. Тогда настало такое время – по всей стране возрождались церкви, монастыри, дацаны. У людей пробуждалось национальное, религиозное самосознание. Была создана община, оргкомитет, начался сбор пожертвований на возрождение дацана.

И потом уже мне, как уроженцу Селенгинского района, предложили продолжить службу в Тамчинском дацане. В феврале 1991 года я приехал в Тамчинский дацан и служу здесь до сих пор. Наша общая заслуга по возрождению дацана – при непосредственном личном участии каждого из наших верующих.

Когда я прибыл в дацан в 1991 году, большой трёхэтажный Цогчен Дуган ещё не работал, там всё было в упадке, и вместе с прихожанами мы постепенно начали ремонт. Община привела в порядок Дуган Чойра, философский факультет. И там наши ламы начали принимать людей, проводить службы. Но только в летнее время: в здании не было отопления, поэтому мы оборудовали молельную комнату в доме на территории, где проводили службы.

А в 2011 году, в год 270-летия со времени основания дацана, частично был отреставрирован Цогчен Дуган. Но так как это здание – памятник архитектуры федерального значения, и там не предусмотрено паровое отопление, религиозные службы проводятся только в летнее время.
– Кроме руководства Тамчинским дацаном и буддийской общиной дацана, Вы активно занимаетесь общественной деятельностью. Какие проблемы удалось решить, реализовать конкретные проекты?

– Безусловно, как религиозный институт, мы неотделимы от общества, хотя декретом 1918 года церковь отделена от государства, и напрямую помогаем нашим верующим удовлетворять религиозные потребности.

Как такового, миссионерства в буддизме не бывает, это одна из отличительных черт нашей религии – каждый может ознакомиться с её философией. Все наши службы, молебны, хуралы, вся деятельность священнослужителей, в летнее время обоо, обряды Лусад – всё это и направлено на благословение религиозных потребностей верующих.

Но вы знаете, что уже немало лет приносит реальную пользу большой проект Буддийской традиционной Сангхи России под руководством Хамбо-ламы Дамбы Аюшеева по разведению традиционных видов скота в районах республики, направленный, прежде всего, на сохранение деревни, сельского уклада жизни.

Сегодня люди, в связи с ухудшением положения в деревне, стремятся уехать в большие города. Но если будет работа на селе, то люди обретут зримую цель в жизни, разводя скот и восстанавливая присущий этому уклад. А дацаны, расположенные в сельской местности, возводимые на своих исторических местах, по родовому признаку, призваны помочь людям на этом непростом пути. Поэтому нужно начинать с возрождения скотоводства, исконных бурятских традиций и обычаев, которыми жила деревня, в том числе и дацаны, и тогда вернётся утрачиваемый ныне уклад жизни и порядок в семьях.
Человек живёт впечатлениями

– В одном из своих постов в социальных сетях Хамбо-Лама Дамба Аюшеев отметил – ширээтэ лама Тамчинского дацана Солбон Аюшеев утверждает: мы живём впечатлениями. Что такое для Вас впечатления?

– Знаете, это прозвучало в ходе обычной беседы, и я высказал свои мысли. То, что ты видишь, чувствуешь и затем анализируешь, всё это переходит в твои впечатления. Все жизненные представления, принципы возникают на основе прошлых впечатлений.

Это, в конечном итоге, формирует характер человека. Помимо того, что у каждого из нас есть своя генетическая составляющая, он ещё складывается под влиянием окружения, внешней среды. Тем, что ты видишь вокруг себя, впечатляешься, создаёшь, начинаешь со временем и руководствоваться. Соответственно, каждое впечатление важно для человека. Скажем так, это семена для познания нового, для анализа себя и своих поступков. Не знаю, для кого как, но у меня, надеюсь, самые яркие впечатления ещё впереди. (улыбается)

– Известно, что у Вас было немало встреч с известными и знаменитыми людьми, в том числе с Далай-ламой XIV и Президентом России Владимиром Путиным и другими. Расскажите, какая встреча для Вас наиболее памятна? И чем они запомнились?

– Эти встречи, действительно, для меня стали одними из самых ярких и впечатляющих, потому что это – люди, которые вершат историю, авторитеты для многих из нас. Далай-лама – ярчайший представитель нашей религии, бесспорный духовный лидер, и для каждого буддиста встретиться с земным воплощением Бодхисаттвы Арьябаалы, получить благословение Его Святейшества – это великая честь. Каким-то удивительным образом получилось так, что удалось пригласить Его Святейшество на селенгинскую землю, в наш дацан. Это не моя заслуга, а прямое благодеяние наших старших товарищей, в частности, хочу отметить Булата Раднаевича Зориктуева, уроженца Селенгинской долины, доктора наук.

Тридцать лет назад – в июльские дни 1991 года – Его Святейшество Далай-лама XIV ступил на землю Бурятии. То были незабываемые дни, озарённые безгранично доброй улыбкой Его Святейшества. Впервые в истории республики Далай-лама имел возможность встретиться с тысячами верующих, как это произошло на стадионе 25-летия Бурятской АССР. Высокий гость встречался с руководством республики, участвовал в торжественном собрании, посвящённом 250-летию признания Российским государством буддийской конфессии и 250-летию Тамчинского дацана. Кроме того, Далай-лама встречался с верующими и на селенгинской земле, в Тамчинском дацане. Это был, безусловно, исторический визит, давший мощный толчок возрождению буддизма в Бурятии и во всей России.

Велико для меня и значение встречи с Владимиром Владимировичем Путиным – ведь это не только глава государства, для всех буддистов он является живым воплощением качеств Белой Тары. Буддисты в своё время присягали верховным властителям государства, потому что видели в них качества, присущие Белой Таре, то есть желание отвечать, сопереживать за весь свой народ, за своих подданных, а это большая ответственность – стремление приходить на помощь.

– О том, как в ходе визита Владимира Путина в Бурятию удалось «выбить» новую дорогу к Тамчинскому дацану, до сих пор ходят легенды. Как Вам удалось обратить внимание главы государства на этот важный вопрос?

– Да, по итогам встречи с главой государства и выпавшего мне счастливого шанса озвучить этот важный вопрос, за пять месяцев к нашему дацану построили новую дорогу (стоимостью порядка шестисот миллионов рублей), нужда в которой была так очевидна на протяжении многих лет.

Мы были приглашены на встречу с Президентом России Владимиром Путиным. И в ходе беседы я сказал о нашей проблеме главе государства, так как этот вопрос всегда волновал меня. Оказавшись рядом с Президентом, я подумал, что это реальный шанс, которого, возможно, больше и не представится. Поэтому я и высказал свою просьбу Президенту, и он записал в свой блокнот. Помню, он ещё спросил: «Тамчинский или Томчинский дацан?».

Буквально через полчаса я узнал, что уже дано соответствующее поручение Президента. Строительство началось 1 июня 2015 года. Протяжённость дороги от трассы «Гусиноозёрск — Закаменск» до Тамчинского дацана составляет 17 километров. Торжественное открытие дороги состоялось в ноябре того же года.

Юбилею – быть!

– Расскажите, как проходит подготовка к 280-летнему юбилею Тамчинского дацана?

– На протяжении нескольких месяцев 2021 года мы готовимся; шьём, украшаем, красим, белим, проводим различные ремонтные работы. Был создан оргкомитет, подготовка к юбилею дацана проходит согласно плану. Однако, к сожалению, в связи с ограничениями, связанными с заболеваемостью COVID-19 и распространением коронавирусной инфекции, оргкомитет принял решение отложить проведение юбилейных торжеств до улучшения ситуации.

Тем не менее, несмотря на сложные обстоятельства, связанные с пандемией, нам, выходцам из Селенгинской долины, не нужно опускать рук – юбилею нашего Тамчинского дацана всё равно быть! Думаю, что в дальнейшем всё состоится благополучно.

Немаловажно, что в составе оргкомитета – представители Правительства Республики Бурятия, различных министерств, так как, в силу своего исторического значения и положения, дацан является памятником архитектуры и культуры федерального значения. Но в основном задействованы администрация нашего Селенгинского района, сельского поселения, мы с ними очень плотно сотрудничаем. Самый главный вклад вносят наши верующие, прихожане – они оказывают огромную помощь.

За последний год общими усилиями на территории дацана строится гостиница. Всё это необходимо для нашего храма и прихожан, в том числе и гостей, паломников. Тамчинский дацан – это намоленное место, с богатейшей историей, и невозможно проникнуться его атмосферой попутно, «на бегу». Человек обязательно должен здесь остановиться, прочувствовать, прикоснуться к его многовековой ауре.
– Действительно, пандемия коронавируса внесла свои коррективы практически во все сферы нашей жизни. Какова же роль духовенства в борьбе с этой коварной болезнью?

– Конечно, духовенство, ламы в этих непростых условиях исполняют своё предназначение.

Да, коварный вирус разрушителен. В первую очередь, тем, что лишает будущего, меняет ситуацию. Какие-то намётки, ближайшие планы, зарисовки – уже ничего нельзя оставить на потом.

Нужно как можно скорее открывать монастыри для свободной молитвы. Безусловно, с соблюдением всех предписаний и рекомендаций. Там, как в чистых землях, люди обретут силы для преодоления этого зла. Лишь находясь в храмах, соучаствуя, всецело проживая, вместе молясь – ты напитываешься внутренней силой, жизненной энергией.

Ведь дацаны, как правило, находятся в исторически сильных местах, потому во время хуралов люди, ощущая эту ауру, укрепляют свой иммунитет. Именно здесь человек обретает надежду, уверенность. Все просьбы, чаяния верующих, которые приходят к нам онлайн или в записках, мы читаем, и исполняем их во благо людей. С другой стороны, важно единение в молитве: когда ты непосредственно находишься в стенах дацана, совершаешь молебен, это совсем иное, нежели, будучи далеко отсюда, отправлять смс. Получается, человек не испытывает неповторимой атмосферы хурала, и у него отсутствует живое восприятие.

– Солбон лама, Ваши пожелания прихожанам и жителям Селенгинского района.

– Я бы хотел, чтобы люди в это непростое время ценили и бережнее относились друг к другу. Желайте всем и каждому только хорошее, не привносите негативные эмоции в свою жизнь. Уверен, общество постепенно оздоровится, и нужно быть терпимее, открытыми, с пожеланиями добра и счастья.