Президент Бурятии Вячеслав Наговицын рассказал в интервью РИА «Новости», каким он видит перспективы сотрудничества Бурятии с Москвой, что мешает наполнить столичные торговые сети байкальской водой и какие необычные парковочные места могут избавить мегаполис от пробок
- Что содержится в соглашении, подписанном со столичной мэрией? Чем Москва может быть полезна Бурятии, а Бурятия – Москве?
- Соглашение между Республикой и Москвой подписано давно, ещё в 1959 году, и мы договорились, что каждые два года оно наполняется протоколом. Время меняется, мы не можем жить по одному соглашению всю оставшуюся жизнь. Новые задачи, новые темы для обсуждения как раз и прописываются в протоколе. Будем сотрудничать в области спорта, экономики, культуры. Например, Москва будет привозить спектакли, оперу, балет, эстрадную музыку, а мы - выезжать сюда и показывать здесь своё искусство.
Договорились, что мэрия Москвы будет через Торгово-промышленную палату способствовать привлечению инвестиций в Бурятию. А мы готовы предоставить поддержку своих предприятий. Мы сейчас сотрудничаем, допустим, по строительству мостовых конструкций - у нас есть завод («Улан-Удэстальмост» - прим. ред.), который имеет богатую историю и может работать здесь на стройках. Он, кстати, работает на Олимпиаде, на острове Русский.
У нас есть авиационный завод (Улан-Удэнский авиационный завод - прим. ред.). Мы могли бы поставлять сюда вертолёты, мы делаем вертолёты различного класса - и простые пассажирские, которые могут перевозить до 25-ти человек, а можем делать и вип-салоны. Можем делать вертолётное такси, которое может решить для города Москвы проблему пробок, проблему чиновников, и прочее.
- Москва поддержала идею вертолётного такси?
- Москва должна определиться, готова ли она к такому шагу или нет. Вы же понимаете, чтобы вертолёт сел в центре столицы, нужно делать вертолётные площадки на крышах, где-то ещё. Нужно определиться, насколько готова Москва. А мы готовы сделать.
Если Москве нужны более лёгкие вертолёты, вместимостью пять-шесть человек, мы готовы, понимая перспективу и востребованность товара, приобрести лицензию на выпуск таких типов вертолётов. Которые были бы и надёжны, и бесшумны, которые устраивали бы Москву. Мы готовы под конкретные потребности провести модернизацию нашего завода.
- Перспективы понятны, а какие-то конкретные проекты уже есть?
- Раньше Москва достаточно активно сотрудничала с Бурятией, были инвестиции в строительство, гостиничные комплексы, строительство заводов. К сожалению, где-то в 1993-1994 годах почему-то контакты потерялись. Мы даже пропустили два срока - не подписывались протоколы (к соглашениям - прим. ред.). Вот такое время было. Сейчас, с приходом нового мэра, была и его, и наша инициатива возобновить наше сотрудничество. Поэтому я и говорю, может быть, категориями будущего, а не сегодняшнего – потому что плотные контакты были утеряны.
- Были сообщения о том, что республика готова поставлять в Москву чистую байкальскую воду…
- Мы уже поставляем в Москву чистую воду. Но очень сложно конкурировать, поскольку наша организация, которая производит воду, не такая мощная, как мировые бренды, завоевавшие рынок Москвы. Нам очень сложно входить на этот рынок. Один из аспектов, который мы обсуждали, это в том числе и наше участие на этих рынках. Потому что вода на самом деле апробирована и проверена, она абсолютно чистая, она, конечно же, значительно дешевле этой брендовой продукции. Но попасть в сетевые магазины сложно.
- Москва готова этому содействовать?
- Да, Москва готова. Но для этого надо собраться вместе с сетевиками, нужно прорабатывать эти вопросы. В подписанном сейчас с Москвой протоколе такой пункт есть.
- Куда, прежде всего, привлекаете инвесторов?
- Мы обозначили те отрасли, которые будут являться локомотивами развития нашей экономики. То есть мы не хотели бы сегодня разбрасываться абсолютно на всё, потому что мы, во-первых, свои ресурсы сосредоточили на вполне конкретных направлениях развития. В частности, это развитие отрасли недропользования - у нас 700 разведанных месторождений, и для них требуется строительство инфраструктуры, дорог, линий электропередачи, требуются непосредственные инвестиции. И, конечно же, нам надо собрать всю эту отрасль в одно целое. И она может быть прорывной, дать очень большой эффект. Там темпы развития могут быть не на уровне инфляции, 7-8 процентов в год, как это у вставшей уже на ноги обычной промышленности, а в разы, в два-три раза в год могут расти объёмы производства.
Лесная отрасль. У нас общая расчётная лесосека составляет 6,5 миллиона кубических метров, сегодня мы где-то 2,8 миллиона добываем. Мы можем удвоить объём производства. Ищем партнёров - будут ли это партнёры московские, или российские, или зарубежные - в данном случае мы находимся в стадии поиска. Нам необходимо собрать такой пул, который был бы реализован на условиях частно-государственного партнёрства. То есть мы берём какие-то обязательства перед инвесторами - допустим, строительство дорог, ЛЭП, - а инвестор берёт на себя задачу построить всё, что необходимо для добычи и переработки - глубокой переработки - леса. Мы сейчас решаем с федеральным центром вопрос о строительстве лесных дорог, о подаче туда линий электропередачи, и так далее.
Агропромышленный комплекс. Сегодня Бурятия обеспечивает себя продуктами питания на 25 процентов. Конечно, для любого инвестора очень важно понимать, где тот потребитель, который заберёт эту продукцию, и в каком количестве он её заберёт, чтобы можно было рассчитать свой инвестпроект. Мы конкретно предлагаем, что у нас рынок на столько-то свободен.
Сейчас мы возим из Китая, мясо возим из Аргентины, Австралии. Мы предлагаем инвестору сделать импортозамещение, то есть самим производить. Для нас это выгодно, не вывозятся финансовые ресурсы за пределы нашей страны, нашей республики. И это, конечно же, поддержка отечественного производителя и поддержка населения. Потому что это рабочие места, заработная плата. Заработная плата вновь инвестируется в экономику нашей республики.
Дальше туризм. Сегодня уже на федеральном уровне дан сигнал, что Байкал будет развиваться. Созданы две туристические зоны - с иркутской стороны и с нашей. На сегодняшний день мы строим внешнюю и внутреннюю инфраструктуру на этих участках - линии электропередачи, дорогу, котельные, вода будет, водоотведение. Это всё государство берет на себя – под государством я понимаю федеральный центр и бюджет республики.
Инвестор должен построить туристическую инфраструктуру. Отели, корты, спортивные залы. Иметь яхты на Байкале, автомобили и автобусы для туристических поездок.
- Много инвесторов уже заинтересовалось?
- У нас 10 резидентов - частные инвесторы, которые подписали соглашение на общую сумму 64 миллиарда рублей.
- Это российские инвесторы?
- Российские. Они проходят непростую процедуру согласования и подписывают соглашения с министерством экономического развития России. Потому что зона
относится к федеральным полномочиям - после постановления правительства (о создании туристической зоны - Прим. ред.) мы выделили эти участки и передали в собственность федерации. Поэтому федерация заключает с резидентами соответствующие соглашения.
- Как вы считаете, так эффективнее – через центр?
- Такое решение было принято изначально. Можно рассматривать разные другие предложения. Может быть сейчас, по истечении нескольких лет, можно предложить какие-то более эффективные варианты. Но менять сегодня, когда уже всё идет к концу, нет никакого смысла. Надо сначала просто это завершить. А в итоге… Да, есть мнение, что всё это стоит передать республике. Я тоже с этим согласен. Мы не возражаем абсолютно.
- Насколько вы рассчитываете увеличить поток туристов благодаря новой туристической зоне?
- Четыре года назад у нас было 200-250 тысяч туристов. Сейчас, в 2010 году, их было уже 500 тысяч. То есть за три года поток туристов удвоился. Это при том, что мы ещё не создали эту зону. Исходя из того номерного состава, который мы строим – а там береговая линия длиной 94 километра, на которых будет построена туристическая инфраструктура – мы планируем, что к 2020 году объём туристических прибытий вырастет до двух миллионов в год.
- Это больше, чем население республики.
- Да, в два раза больше.
- Вы считаете, это реально – достичь такого потока туристов? Это не просто декларации?
- Вполне реально. Вы же понимаете, что они не приезжают и не живут там год. Допустим, монголы приезжают к нам на субботу с воскресеньем. В середине октября запускаем самолёт на Пекин - скорее всего, большинство китайцев тоже будут приезжать сюда как раз по программе выходного дня.
- Сейчас таких туристов много?
- Да, таких туристов у нас очень много. И мы не можем их игнорировать, мы, наоборот, предусматриваем строительство для них кемпингов. Многие приезжают на автомобиле с прицепом, в котором они живут, и им важно, чтобы у них, самое главное, была вода и было где подключиться на 12 вольт. Их так устраивает. Приехали, пожили так пять дней - и поехали дальше, в какой-то точке снова остановились. Мы сейчас создаём несколько таких площадок, где они могли бы остановиться.
Очень много приезжает туристов, которые отказываются от любой степени благоустройства. Им нравится дикий туризм, дикая природа, они хотят поставить палатку, разжечь костёр. Для них мы тоже делаем несколько площадок. То есть там природа, конечно, относительно дикая, потому что всё-таки это экологическая зона, и мы вынуждены предусматривать специальные площадки, где они могут размещаться. Ставим там урну, стол, стационарный мангал, чтобы они лес не спалили. Предоставляем услуги в виде душа, туалета, даём дрова, есть возможность проката палаток и всего, что им необходимо.
Но есть такие взыскательные туристы, которые приезжают и говорят что всё у вас хорошо, замечательно и красиво, но у вас нет пятизвёздочного отеля. Мы это сейчас вынуждены учитывать, у нас будут строиться, в том числе, и пятизвёздочные отели.
Сейчас сильно развивается деловой туризм. Люди с удовольствием едут в Бурятию для того, чтобы провести различные форумы - мы в этом году, по-моему, штук десять их провели. Человек совмещает деловую часть с возможностью посетить Бурятию, соприкоснуться с историей – у нас история богатая, от Чингисхана и дальше. У нас буддистская сангха. У нас нетленное тело ламы, которое все туристы хотят посмотреть.
- Чем республика пытается привлечь инвесторов, если говорить не только о туризме, но и об экономике в целом?
- У нас принят полный спектр законодательной базы, мы его издали отдельной книгой, которую инвестор может посмотреть, в которой не только свод законов, но и комментарий, как ими пользоваться.
Но самое главное – мы создали институт проектных менеджеров. Суть заключается в том, что мы набираем по конкурсу талантливых ребят, которые сопровождают проект. То есть они сами разрабатывают бизнес-проект, находят под этот конкретный проект инвесторов и затем его сопровождают. Решают вопросы с землёй, все технические и организационные вопросы с муниципальными и республиканскими властями. Они всё это согласовывают уже от имени инвестора. То есть инвестор, по сути, говоря, использует их как проводника для решения своих вопросов.
Самое главное, что мы предлагаем проекты, которые на сегодняшний день у нас отработаны, под которые уже есть отведённая земля и решены вопросы по подключению. Это очень важно, потому что в России, если соблюдать полностью действующее законодательство, инвестору нужно два года только под отвод земли. Мы этот путь уже взяли на себя и весь прошли.
Если сегодня находится инвестор, то он, по сути, говоря, только корректирует под себя тот инвестпроект, который разработан проектным менеджером, и начинает его реализовывать. От принятия решения до начала реализации проекта могут пройти считанные дни.
- Считанные дни?
- Да, реально могут быть считанные дни. Потому что всё уже есть - отвод земли, кадастровый план, право собственности на участок. Мы оформляем этот участок на себя, и когда появляется инвестор, мы просто переоформляем на него право собственности. Это считанные дни.
- Для любого сибирского региона важна тема авиасообщения – как внутри региона, так и с внешним миром. Как планируете развивать это направление?
- Мы входим в перечень субъектов, где есть субсидии на авиаперелёты. У нас часовой пояс на пять часов отличается от московского, самолёт летит шесть часов. Конечно, стоимость билетов высокая, поэтому мы входим в этот список. Но субсидирование осуществляется, как вы знаете, для пенсионеров, студентов, молодёжи - и всё.
Мы сегодня работаем над тем, чтобы заменить парк самолётов на местных авиалиниях. Потому что у нас везде работали Ан-24, а они крайне неэффективны, а самое главное, что их больше не выпускают, и они уже выработали свой ресурс полностью. Сейчас есть более современные самолёты, которые в два раза меньше едят топливо - естественно, билет резко падает в стоимости.
Это даже не столько наше желание, сколько понуждение - с первого января эти самолёты летать не могут. Все перейдут либо на новый парк, либо должны пройти переоснащение этих самолётов - чтобы продлить им ресурс, к ним предъявляются новые требования, они должны пройти капитальный ремонт и переоснащение, там должна быть установлена другая навигационная система. Ну а летать на старье, в общем-то, смысла нет никакого…
Мы сейчас ведём переговоры с различными компаниями, чтобы они зашли к нам и работали. Расширяем международные связи. У нас с начала этого года летает самолёт на регулярной основе из Монголии, Улан-Удэ - Улан-Батор. С середины октября мы полетим на Пекин. До конца года на регулярной основе пойдёт самолёт на Таиланд.
Ведём сейчас переговоры с Кореей и Японией. Потому что у нас хорошие связи с корейцами и японцами. Буряты, японцы и корейцы – они близкие по крови, поэтому их тянет на Байкал, все к нам сюда летают.
- Как Бурятия отмечает 350-летний юбилей присоединения к России? Можно уже подвести какие-то итоги? Праздник удался?
- Отмечают в России всегда хорошо (смеется). Да, праздник, можно сказать, удался. Была разработана программа проведения праздничных мероприятий, и в том числе была программа сдачи к юбилею 56-ти объектов - три года назад разработали этот план, он был утверждён постановлением правительства Российской Федерации. Строили при поддержке правительства России, ну и мы хорошо выложились - и из собственных источников, и кредиты привлекали. Подавляющее большинство объектов уже сдано, остальные в завершающей стадии.
Мы, конечно, очень серьёзно поправили всю свою социальную сферу. Для каждого района был построен один образовательный объект - какой и где, они выбирали сами на райсоветах и городских думах. Речь шла о строительстве либо школы, либо детского садика. В общей сложности за два года мы построили 23 таких образовательных объекта.
Для некоторых населённых пунктов построили такие объекты, как очистные сооружения, дороги, линии электропередачи. В столице реконструировали оперный театр и театр бурятской драмы, построили новый театр русской драмы. В столице же построен новый стадион на 10 тысяч зрителей, завершаем физкультурно-спортивный комплекс с 50-метровым бассейном и универсальным игровым залом.
Ну и несколько культовых учреждений, памятников архитектуры, истории. Крестьянскую церковь построили, дацан один отстроили - они были в разрушенном состоянии, мы их восстановили.
РИА «Новости».
- Что содержится в соглашении, подписанном со столичной мэрией? Чем Москва может быть полезна Бурятии, а Бурятия – Москве?
- Соглашение между Республикой и Москвой подписано давно, ещё в 1959 году, и мы договорились, что каждые два года оно наполняется протоколом. Время меняется, мы не можем жить по одному соглашению всю оставшуюся жизнь. Новые задачи, новые темы для обсуждения как раз и прописываются в протоколе. Будем сотрудничать в области спорта, экономики, культуры. Например, Москва будет привозить спектакли, оперу, балет, эстрадную музыку, а мы - выезжать сюда и показывать здесь своё искусство.
Договорились, что мэрия Москвы будет через Торгово-промышленную палату способствовать привлечению инвестиций в Бурятию. А мы готовы предоставить поддержку своих предприятий. Мы сейчас сотрудничаем, допустим, по строительству мостовых конструкций - у нас есть завод («Улан-Удэстальмост» - прим. ред.), который имеет богатую историю и может работать здесь на стройках. Он, кстати, работает на Олимпиаде, на острове Русский.
У нас есть авиационный завод (Улан-Удэнский авиационный завод - прим. ред.). Мы могли бы поставлять сюда вертолёты, мы делаем вертолёты различного класса - и простые пассажирские, которые могут перевозить до 25-ти человек, а можем делать и вип-салоны. Можем делать вертолётное такси, которое может решить для города Москвы проблему пробок, проблему чиновников, и прочее.
- Москва поддержала идею вертолётного такси?
- Москва должна определиться, готова ли она к такому шагу или нет. Вы же понимаете, чтобы вертолёт сел в центре столицы, нужно делать вертолётные площадки на крышах, где-то ещё. Нужно определиться, насколько готова Москва. А мы готовы сделать.
Если Москве нужны более лёгкие вертолёты, вместимостью пять-шесть человек, мы готовы, понимая перспективу и востребованность товара, приобрести лицензию на выпуск таких типов вертолётов. Которые были бы и надёжны, и бесшумны, которые устраивали бы Москву. Мы готовы под конкретные потребности провести модернизацию нашего завода.
- Перспективы понятны, а какие-то конкретные проекты уже есть?
- Раньше Москва достаточно активно сотрудничала с Бурятией, были инвестиции в строительство, гостиничные комплексы, строительство заводов. К сожалению, где-то в 1993-1994 годах почему-то контакты потерялись. Мы даже пропустили два срока - не подписывались протоколы (к соглашениям - прим. ред.). Вот такое время было. Сейчас, с приходом нового мэра, была и его, и наша инициатива возобновить наше сотрудничество. Поэтому я и говорю, может быть, категориями будущего, а не сегодняшнего – потому что плотные контакты были утеряны.
- Были сообщения о том, что республика готова поставлять в Москву чистую байкальскую воду…
- Мы уже поставляем в Москву чистую воду. Но очень сложно конкурировать, поскольку наша организация, которая производит воду, не такая мощная, как мировые бренды, завоевавшие рынок Москвы. Нам очень сложно входить на этот рынок. Один из аспектов, который мы обсуждали, это в том числе и наше участие на этих рынках. Потому что вода на самом деле апробирована и проверена, она абсолютно чистая, она, конечно же, значительно дешевле этой брендовой продукции. Но попасть в сетевые магазины сложно.
- Москва готова этому содействовать?
- Да, Москва готова. Но для этого надо собраться вместе с сетевиками, нужно прорабатывать эти вопросы. В подписанном сейчас с Москвой протоколе такой пункт есть.
- Куда, прежде всего, привлекаете инвесторов?
- Мы обозначили те отрасли, которые будут являться локомотивами развития нашей экономики. То есть мы не хотели бы сегодня разбрасываться абсолютно на всё, потому что мы, во-первых, свои ресурсы сосредоточили на вполне конкретных направлениях развития. В частности, это развитие отрасли недропользования - у нас 700 разведанных месторождений, и для них требуется строительство инфраструктуры, дорог, линий электропередачи, требуются непосредственные инвестиции. И, конечно же, нам надо собрать всю эту отрасль в одно целое. И она может быть прорывной, дать очень большой эффект. Там темпы развития могут быть не на уровне инфляции, 7-8 процентов в год, как это у вставшей уже на ноги обычной промышленности, а в разы, в два-три раза в год могут расти объёмы производства.
Лесная отрасль. У нас общая расчётная лесосека составляет 6,5 миллиона кубических метров, сегодня мы где-то 2,8 миллиона добываем. Мы можем удвоить объём производства. Ищем партнёров - будут ли это партнёры московские, или российские, или зарубежные - в данном случае мы находимся в стадии поиска. Нам необходимо собрать такой пул, который был бы реализован на условиях частно-государственного партнёрства. То есть мы берём какие-то обязательства перед инвесторами - допустим, строительство дорог, ЛЭП, - а инвестор берёт на себя задачу построить всё, что необходимо для добычи и переработки - глубокой переработки - леса. Мы сейчас решаем с федеральным центром вопрос о строительстве лесных дорог, о подаче туда линий электропередачи, и так далее.
Агропромышленный комплекс. Сегодня Бурятия обеспечивает себя продуктами питания на 25 процентов. Конечно, для любого инвестора очень важно понимать, где тот потребитель, который заберёт эту продукцию, и в каком количестве он её заберёт, чтобы можно было рассчитать свой инвестпроект. Мы конкретно предлагаем, что у нас рынок на столько-то свободен.
Сейчас мы возим из Китая, мясо возим из Аргентины, Австралии. Мы предлагаем инвестору сделать импортозамещение, то есть самим производить. Для нас это выгодно, не вывозятся финансовые ресурсы за пределы нашей страны, нашей республики. И это, конечно же, поддержка отечественного производителя и поддержка населения. Потому что это рабочие места, заработная плата. Заработная плата вновь инвестируется в экономику нашей республики.
Дальше туризм. Сегодня уже на федеральном уровне дан сигнал, что Байкал будет развиваться. Созданы две туристические зоны - с иркутской стороны и с нашей. На сегодняшний день мы строим внешнюю и внутреннюю инфраструктуру на этих участках - линии электропередачи, дорогу, котельные, вода будет, водоотведение. Это всё государство берет на себя – под государством я понимаю федеральный центр и бюджет республики.
Инвестор должен построить туристическую инфраструктуру. Отели, корты, спортивные залы. Иметь яхты на Байкале, автомобили и автобусы для туристических поездок.
- Много инвесторов уже заинтересовалось?
- У нас 10 резидентов - частные инвесторы, которые подписали соглашение на общую сумму 64 миллиарда рублей.
- Это российские инвесторы?
- Российские. Они проходят непростую процедуру согласования и подписывают соглашения с министерством экономического развития России. Потому что зона
относится к федеральным полномочиям - после постановления правительства (о создании туристической зоны - Прим. ред.) мы выделили эти участки и передали в собственность федерации. Поэтому федерация заключает с резидентами соответствующие соглашения.
- Как вы считаете, так эффективнее – через центр?
- Такое решение было принято изначально. Можно рассматривать разные другие предложения. Может быть сейчас, по истечении нескольких лет, можно предложить какие-то более эффективные варианты. Но менять сегодня, когда уже всё идет к концу, нет никакого смысла. Надо сначала просто это завершить. А в итоге… Да, есть мнение, что всё это стоит передать республике. Я тоже с этим согласен. Мы не возражаем абсолютно.
- Насколько вы рассчитываете увеличить поток туристов благодаря новой туристической зоне?
- Четыре года назад у нас было 200-250 тысяч туристов. Сейчас, в 2010 году, их было уже 500 тысяч. То есть за три года поток туристов удвоился. Это при том, что мы ещё не создали эту зону. Исходя из того номерного состава, который мы строим – а там береговая линия длиной 94 километра, на которых будет построена туристическая инфраструктура – мы планируем, что к 2020 году объём туристических прибытий вырастет до двух миллионов в год.
- Это больше, чем население республики.
- Да, в два раза больше.
- Вы считаете, это реально – достичь такого потока туристов? Это не просто декларации?
- Вполне реально. Вы же понимаете, что они не приезжают и не живут там год. Допустим, монголы приезжают к нам на субботу с воскресеньем. В середине октября запускаем самолёт на Пекин - скорее всего, большинство китайцев тоже будут приезжать сюда как раз по программе выходного дня.
- Сейчас таких туристов много?
- Да, таких туристов у нас очень много. И мы не можем их игнорировать, мы, наоборот, предусматриваем строительство для них кемпингов. Многие приезжают на автомобиле с прицепом, в котором они живут, и им важно, чтобы у них, самое главное, была вода и было где подключиться на 12 вольт. Их так устраивает. Приехали, пожили так пять дней - и поехали дальше, в какой-то точке снова остановились. Мы сейчас создаём несколько таких площадок, где они могли бы остановиться.
Очень много приезжает туристов, которые отказываются от любой степени благоустройства. Им нравится дикий туризм, дикая природа, они хотят поставить палатку, разжечь костёр. Для них мы тоже делаем несколько площадок. То есть там природа, конечно, относительно дикая, потому что всё-таки это экологическая зона, и мы вынуждены предусматривать специальные площадки, где они могут размещаться. Ставим там урну, стол, стационарный мангал, чтобы они лес не спалили. Предоставляем услуги в виде душа, туалета, даём дрова, есть возможность проката палаток и всего, что им необходимо.
Но есть такие взыскательные туристы, которые приезжают и говорят что всё у вас хорошо, замечательно и красиво, но у вас нет пятизвёздочного отеля. Мы это сейчас вынуждены учитывать, у нас будут строиться, в том числе, и пятизвёздочные отели.
Сейчас сильно развивается деловой туризм. Люди с удовольствием едут в Бурятию для того, чтобы провести различные форумы - мы в этом году, по-моему, штук десять их провели. Человек совмещает деловую часть с возможностью посетить Бурятию, соприкоснуться с историей – у нас история богатая, от Чингисхана и дальше. У нас буддистская сангха. У нас нетленное тело ламы, которое все туристы хотят посмотреть.
- Чем республика пытается привлечь инвесторов, если говорить не только о туризме, но и об экономике в целом?
- У нас принят полный спектр законодательной базы, мы его издали отдельной книгой, которую инвестор может посмотреть, в которой не только свод законов, но и комментарий, как ими пользоваться.
Но самое главное – мы создали институт проектных менеджеров. Суть заключается в том, что мы набираем по конкурсу талантливых ребят, которые сопровождают проект. То есть они сами разрабатывают бизнес-проект, находят под этот конкретный проект инвесторов и затем его сопровождают. Решают вопросы с землёй, все технические и организационные вопросы с муниципальными и республиканскими властями. Они всё это согласовывают уже от имени инвестора. То есть инвестор, по сути, говоря, использует их как проводника для решения своих вопросов.
Самое главное, что мы предлагаем проекты, которые на сегодняшний день у нас отработаны, под которые уже есть отведённая земля и решены вопросы по подключению. Это очень важно, потому что в России, если соблюдать полностью действующее законодательство, инвестору нужно два года только под отвод земли. Мы этот путь уже взяли на себя и весь прошли.
Если сегодня находится инвестор, то он, по сути, говоря, только корректирует под себя тот инвестпроект, который разработан проектным менеджером, и начинает его реализовывать. От принятия решения до начала реализации проекта могут пройти считанные дни.
- Считанные дни?
- Да, реально могут быть считанные дни. Потому что всё уже есть - отвод земли, кадастровый план, право собственности на участок. Мы оформляем этот участок на себя, и когда появляется инвестор, мы просто переоформляем на него право собственности. Это считанные дни.
- Для любого сибирского региона важна тема авиасообщения – как внутри региона, так и с внешним миром. Как планируете развивать это направление?
- Мы входим в перечень субъектов, где есть субсидии на авиаперелёты. У нас часовой пояс на пять часов отличается от московского, самолёт летит шесть часов. Конечно, стоимость билетов высокая, поэтому мы входим в этот список. Но субсидирование осуществляется, как вы знаете, для пенсионеров, студентов, молодёжи - и всё.
Мы сегодня работаем над тем, чтобы заменить парк самолётов на местных авиалиниях. Потому что у нас везде работали Ан-24, а они крайне неэффективны, а самое главное, что их больше не выпускают, и они уже выработали свой ресурс полностью. Сейчас есть более современные самолёты, которые в два раза меньше едят топливо - естественно, билет резко падает в стоимости.
Это даже не столько наше желание, сколько понуждение - с первого января эти самолёты летать не могут. Все перейдут либо на новый парк, либо должны пройти переоснащение этих самолётов - чтобы продлить им ресурс, к ним предъявляются новые требования, они должны пройти капитальный ремонт и переоснащение, там должна быть установлена другая навигационная система. Ну а летать на старье, в общем-то, смысла нет никакого…
Мы сейчас ведём переговоры с различными компаниями, чтобы они зашли к нам и работали. Расширяем международные связи. У нас с начала этого года летает самолёт на регулярной основе из Монголии, Улан-Удэ - Улан-Батор. С середины октября мы полетим на Пекин. До конца года на регулярной основе пойдёт самолёт на Таиланд.
Ведём сейчас переговоры с Кореей и Японией. Потому что у нас хорошие связи с корейцами и японцами. Буряты, японцы и корейцы – они близкие по крови, поэтому их тянет на Байкал, все к нам сюда летают.
- Как Бурятия отмечает 350-летний юбилей присоединения к России? Можно уже подвести какие-то итоги? Праздник удался?
- Отмечают в России всегда хорошо (смеется). Да, праздник, можно сказать, удался. Была разработана программа проведения праздничных мероприятий, и в том числе была программа сдачи к юбилею 56-ти объектов - три года назад разработали этот план, он был утверждён постановлением правительства Российской Федерации. Строили при поддержке правительства России, ну и мы хорошо выложились - и из собственных источников, и кредиты привлекали. Подавляющее большинство объектов уже сдано, остальные в завершающей стадии.
Мы, конечно, очень серьёзно поправили всю свою социальную сферу. Для каждого района был построен один образовательный объект - какой и где, они выбирали сами на райсоветах и городских думах. Речь шла о строительстве либо школы, либо детского садика. В общей сложности за два года мы построили 23 таких образовательных объекта.
Для некоторых населённых пунктов построили такие объекты, как очистные сооружения, дороги, линии электропередачи. В столице реконструировали оперный театр и театр бурятской драмы, построили новый театр русской драмы. В столице же построен новый стадион на 10 тысяч зрителей, завершаем физкультурно-спортивный комплекс с 50-метровым бассейном и универсальным игровым залом.
Ну и несколько культовых учреждений, памятников архитектуры, истории. Крестьянскую церковь построили, дацан один отстроили - они были в разрушенном состоянии, мы их восстановили.
РИА «Новости».
