История о Великой Отечественной войне рассыпается по крупицам, память о ней притупляется с каждым днём всё больше. О том, что читинцы, буряты, иркутяне сражались на всех фронтах в 1940-х, были под Москвой и Сталинградом, вспоминают единицы, остальные же предпочитают восхищаться совсем другими героями.
Подлинную историю сегодня способны возродить немногие. Один из таких — Солбон Лыгденов, режиссёр фильма «321-я сибирская», фильма о воинах-сибиряках. О том, как будут проходить съёмки народного кино, кто сыграет главные роли и с кем придётся воевать, Солбон Лыгденов рассказал ИА «Чита.Ру».
— Как вы пришли к идее сделать народный проект и снять фильм именно про 321-ю сибирскую?
— Впервые я задумался о проекте ещё лет пять назад. Я давно работаю на съёмках военно-патриотических фильмов, ставлю экшн-сцены. До режиссёрского кресла меня, конечно, не допускали, но я видел всю фальшь. Я видел, как американцы снимают кино, например, Стивен Спилберг – он придумывает историю, к примеру, про рядового Райна, но снимает её настолько убедительно и правдиво, что она становится мощным американским шедевром. Я, как киношник, очень люблю такие фильмы, потому что они являются хорошим примером. Но, как патриота меня такие фильмы злят. Меня огорчает, что наши не могут снимать кино на таком уровне и с каждым разом в этом убеждаюсь. Я работал на площадке «Сталинграда», на других подобных проектах, по итогу вижу недоделанность, неточность, какую-то комиксность.
Наше подрастающее поколение книжки не читает, рассказы дедов уже не услышит, потому что их нет в живых, поэтому вынуждено черпать информацию из крутых американских фильмов. Потом получается, что маленький подрастающий мальчик, неважно, где – в Улан-Удэ, Иркутске или Чите, сидя перед портретом своего дедушки-ветерана, смотрит американский боевик и восхищается героем кино. А вот когда спросишь – дед твой ведь покруче этого супермена был? Он ответит «ну, наверное, я же не видел». И что мы ему сможем ответить? Ничего. Мы не должны такого допускать.
- Очевидцев тех событий сейчас сложно найти. Откуда информацию черпаете?
— «321-я сибирская» — это пока только рабочее название, потому что сибирских полков было огромное количество. Дальневосточная армия имела огромное количество дивизий, и они перебрасывались под Москву, Сталинград. Единственный летописец, который всё это сфотографировал и собрал в огромную летопись — Дугарон. (Семён Дугарон — фотограф, технический секретарь парткомиссии политотдела дивизии 321-й стрелковой дивизии, — авт. )У него очень много фотографий и документов, пока мы на него только и опираемся. Если удаётся с ветераном встретиться, он мне рассказывает сам. Их внуки и дети многое рассказывают, отправляют фотографии, документы. Мы сейчас начали мощное добровольное движение, благодаря этому очень многие откликнулись — по России, миру, даже из Израиля.
— Фильм будет достоверно историческим или вымыслом, как тот же Райн?
— На самом деле, по сценарию в фильме будет собирательный образ тех, кто воевал, задача — собрать их в одном месте, потому что рассказать о всех подвигах и героях Сибири мы просто не сможем, это сериалы побольше «Санта Барбары».
— Тем не менее фильм выходит в год 70-летия Победы. Актуально, сейчас идёт жёсткая полемика, переоценка, кто прав и кто виноват.
— Я читаю много источников советской литературы. Казалось бы, советская пропаганда – это сильнейший инструмент, но там есть очень много правды. И в той пропаганде сам посыл был верным — она не допускала коммерческой халтуры, как сегодня. Я считаю, истинная культура жила именно в тот момент, потому что творческие способности оттачивались до идеальности, человек, пытаясь что-то рассказать в условиях жёсткой цензуры, создавал образы утончёнными. Читая советские книги, можно подчеркнуть многое.
Есть и много неправды, но ко всему надо подходить логически. Когда смотришь так, то неправда выглядит просто смешной. Поэтому нам хочется показать, что люди в то время реально были патриотами, верили в Сталина – это нужно показывать, что бы там не было. А вера в религию была тонкой, не показушной, как сейчас в фильмах — крест на груди коммуниста или мусульманин, который падает на колени перед танком. Религия – это сокровенное и внутреннее.
В то время было абсолютно не важно, кто ты есть — бурят, русский, еврей или армянин, люди жили одной бедой. В современности же появился бытовой национализм, в интернет-среде куча всякой информации и новых веяний, кто-то стремится подменить ценности, переиначить историю. Молодёжь клюёт на это. А мы должны с этим бороться, я не хочу так это оставлять.
— Обидно?
— Очень. Мы с нашими дедами проводили время, выросли на их рассказах, и всё кануло. В Сибири привыкли спускать на тормозах, закрывать глаза. Для москвичей понятие сибиряк — это какие-то дикие охотники, образ всегда там получается комичным. Или к примеру, если показывают нерусского, он всегда ужасно говорит по-русски, глуп и никогда не занимает командные должности. В реальности в огромном количестве дивизий политруками как раз были буряты с образованием. Было среди них много командиров батарей, крупных соединений, но об этом несправедливо забывается. А какое братство здесь было! Это нужно показывать.
О сибиряках
— Сибиряки потому что отличались какой-то особой сплочённостью.
— В мемуарах немцы пишут о сибиряках – молчаливые, суровые люди, которые эмоционально стойкие, проявлению чувств не подвержены, но мочат всех подряд. (смеётся). У Толстого есть образ Каратаева, он всегда был примером для меня — человек, который не поддаётся чувствам, куда бы судьба не кинула, он делает свою работу. Даже если война. И сибиряк живёт в суровых условиях. Пашет, гламуром не озабочен. Война для него тоже становится суровой пахотой.
— Критики часто плюются, что в фильмах, подобных «321-й сибирской», масса неточностей — танки не те, форма не та и солдаты ненастоящие. Вы будете с этим бороться?
— Пока с амуницией и оружием нам помогают добровольцы.Кстати говоря, в Чите очень активные ребята, раньше, прямо скажу, недооценивал вас. Знакомые из Москвы отсылали нам оружие того времени, костюмы немецкую форму – пока на таком уровне. Мы, естественно, ищем финансирование, находим людей, в Москве есть огромный фонд, где есть всё необходимое для съёмок. Конечно, крупную технику достать будет сложно, да и нет её уже толком, поэтому будем создавать качественные модели с использованием компьютерной графики. Нужно достичь максимальной правдоподобности. И обязательно будем сотрудничать с забайкальскими реконструкторами.
Во многих картинах показывают войну с каким-то гипертрофированным героизмом, например, два бойца бегут на врагов с одной винтовкой и, конечно, становятся героями. Эти факты были, но очень редко. Страна была способна обеспечить фронт оружием, особенно сибиряков. Они были хорошо укомплектованы оружием и всем необходимым, даже немцы это отмечали. Рассматривая фотографии сталинградских сражений видно, немцы пользовались нашим оружием, в том числе и ППШ, потому что у них были перебои с поставками, и им проще было забирать наши боекомплекты. У нас же было постоянное снабжение.
— Актёры, кто они будут? Профи или прохожие с улицы?
— На главных ролях, естественно, будут профессиональные актёры, но участвует много простых людей. Они органично смотрятся, абсолютно без комплексов. С ними работать порой бывает проще, чем с театральными профессионалами. Проблема в том, что у них нет опыта в киносъёмках, а театр и кино разные вещи. Часто простой налоговик, цветочник или повар может гораздо органичнее сыграть, чем актёр театра.
Обязательно будем проводить кастинги и в Чите, и в Иркутске, и Улан-Удэ. Но и, естественно, будут крупные звёзды. Мы стараемся сделать всё-таки масштабное кино, а оно по законам современной коммерции обязывает привлечь звёзд. Многие согласны, они мои друзья, но я пока не буду говорить, кто именно это будет.
— А кто будет играть немцев?
— Настоящие немцы. У нас в кино немцы будут показаны, но не как карикатурные фашисты, которые бегают, стреляют, и как у Бондарчука, вшей собирают. Хочется показать не противоборство, а параллель, важно то, что воевали не сколько меж собою, а с системой, войной, этой страшной идеологией – человек уничтожающий. Важно показывать немцев, но и не делать их слабыми.
В советском кино, немцы либо глупые, либо это безобразная толпа, по которой стреляют наши солдаты. А они тоже люди, у них те же самые слабости, человеческие судьбы. Наши деды говорили, что немец хорошо воевал, они и правда умели воевать. И это тоже нужно показать, с кем наши деды воевали и как смогли их переломить. А этого ещё никто не делал.
— Не боитесь, что такой реалистичный и суровый фильм не поймут?
— Боязнь есть, но в арт-хаус я кино превращать не собираюсь. Мне бы хотелось больше реалистичности, действий и динамики. Смело приходить к новым формам монтажа. Основное место съёмок – Забайкалье, Иркутск, Бурятия. Пока я стараюсь делать так, чтобы кино было доступным для широкой аудитории.
— Что важнее для вас — коммерческий умысел или идея?
— Если любой бизнес начинать с мыслями о том, как заработать много денег, то ничего не получится. Это важно, но в первую очередь нужно создавать бизнес, который будет востребованным и качественным – ты туда должен душу вложить. Если думаешь о быстром наваре… да даже на Западе не найти таких бизнесменов. Так и в кино, если хочешь делать успешный проект, изначально учись делать качество. Я снимал «Булаг»и сразу знал, что денег кино не принесёт. Но мне было важно народу показать идею, если мне хотя бы один человек скажет, что бросил пить после этого фильма, да для меня это более чем достаточно.
И «321-й сибирской» уже в масштабе народа нужно вложить душу, сделать качественный продукт, после которого скажут: «эти сибиряки реально крутые». Это для меня важнее денег.
— А на конкурсах будете заявляться?
— После «Булага» меня мониторит и Берлинский кинофестиваль, и все другие крупные. В фильме предлагали поменять концовку, чтобы герой умер, говорят покажите безысходность, тогда победа ваша. Но мы не сдаёмся просто так! Я знаю, что «Левиафан» честнее, но нашему зрителю сейчас нужно давать надежду. Войну же нужно показывать грязно. Мы не должны ей восхищаться. Никаких красивых рукопашных боёв и атак, этой военной романтики. Люди имели право бояться и ломаться там. Война – это страшно.
— Отслеживаете местное кино? Можете охарактеризовать чего не хватает сибирскому кинематографу?
— Много чего не хватает в игре и драматургии. Никогда не берусь судить технические составляющие, всем говорю – не парьтесь, важнее — достичь успехов в передаче чувств. Часто теряют композиции, не знают, что такое первый, второй актёрский план, поэтому переходят на простые жанры, как, скажем, криминал. Криминал – это проще всего, по большому счёту. Всегда говорю, нужно нести ответственность, потому что, делая криминальную картину, вы прививаете вкус к этой романтике и формируете новую армию криминалитета. Зачем? Нужно подходить уже к новым жанрам — героическим, приключенческим, об авантюризме, добром и хорошем. А это сложно.
Некоторые пытаются снимать комедии. Комедия – это самый тяжёлый жанр. Опять-таки можно снимать на современном уровне, но он такой (смеётся)…настолько бытовой. Комедия — это не просто заставить человека хохотать, а заставить чувствовать, проще говоря – хохотать с глубоким смыслом(смеётся). Так могли делать советские наши режиссёры, как бы им не запрещали, они могли преподнести тонко и до сих пор актуально. А сейчас — тупо в лоб.
— Помощи ждёте от властей, спонсоров или же это исключительно народный проект?
— Мы встречались с сенатором от Забайкалья Баиром Жамсуевым. Первый раз встречались ещё после Нового года, он вызвал меня к себе, спросил о планах. Когда я рассказал, то он сразу ответил: «ну всё, рассчитывайте на поддержку Забайкалья». Пока о финансовой помощи речи нет, но какой-то административный ресурс он обещал подключить. Будем рассчитывать и на федеральные структуры, тот же ФАК (федеральное агентство поддержки кинематографии – авт. ) Ну и свои усилия.
— И когда ждать премьеры?
— В идеале за лето снять, осенью, зимой и весной – монтаж. Через год, думаю, картина выйдет.
