Избавиться от кладбища животных местные жители не могут. Из-за действующего в области противопожарного режима они вынуждены ходить среди мертвых туш, сообщает ГТРК Иркутск.
Когда оказываешься на окраине деревни Ремезово Качугского района, первая эмоция — шок. Кругом — десятки трупов коров. Стихийное кладбище появилось тут две недели назад. И продолжает расти.
На запах падали приходят волки и медведи. Части туш по деревенским улицам растаскивают собаки.
— Там дальше лежат. В болотах, вдоль дороги.
— По вашим подсчётам, сколько их тут?
— Если всё подсчитать, голов 40 будет, — говорит жительница деревни Ремезово Дарья Маштакова.
Здесь, на этом стихийном кладбище, десятки коров. И каждый третий тут телёнок.
Все эти коровы — с местной фермы. Хозяйство «Верхоленское» было одним из самых крупных в Качугском районе.
Четыре года назад здесь были добротные вычищенные стайки, десятки работников. Директор — крепкий хозяйственник, сумевший удержать ферму в 90-е. Упадок начался этой зимой, когда глава серьёзно заболел.
Коровы умирали от голода на ферме, падали прямо на улицах деревни, где бродили в поисках корма.
— Ну, конечно, кормить нечем было. Мало заготовили кормов. А потом денег не было прикупить. Руководство отсутствует.
— А как найти его?
— Не знаю, — говорит начальник отдела кадров ООО «Верхоленское».
Сейчас предприятием руководит знакомый заболевшего главы хозяйства. Найти его журналистам не удалось. Поэтому и ответа на вопрос, почему он не предпринял мер, когда животные начали голодать, не получили. Как рассказали в администрации Качугского района, о ситуации в «Верхоленском» они знают. Объяснили, почему до сих пор не утилизировали трупы коров.
— В области особый противопожарный режим, ничего разжигать, сжигать нельзя и разрешение только даёт МЧС. В настоящее время получено добро на проведение утилизации от МЧС, — говорит первый заместитель мэра Качугского района Нина Макрышева.
В ближайшее время трупы животных утилизируют. Тем временем выжившие коровы бродят вокруг Ремезово в поисках первой травы. Какая судьба их ждёт, неизвестно. Что делать дальше с разваливающимся хозяйством, никто не знает.
