Как сообщает «Байкал Финанс», она обосновала это возрастом, отсутствием отягчающих обстоятельств и положительными характеристиками Валерия Доржиева. Гособвинитель подчеркнула, что за время нахождения Валерия Доржиева под подпиской о невыезде к нему нет никаких претензий в части выполнения обязательств по явке в органы предварительного следствия и суд и надлежащем поведении. Нет никаких данных о попытках оказания давления или подкупе свидетелей с его стороны, отметила Наталья Потапова. Она также напомнила позицию президента РФ Владимира Путина и Верховного суда РФ о том, что при определении наказания по уголовным делам коррупционной направленности следует подходить индивидуально и активнее применять альтернативные виды наказаний.
Выступление гособвинителя можно воспринимать как предложение своеобразного компромисса: обвинительный приговор без лишения свободы. Что в свою очередь, на наш взгляд, может быть обусловлено слабостью и уязвимостью версии предварительного следствия, его аргументов и оценок. По сути, это равносильно призыву: не позорьте предварительное следствие, вынесите хоть какой, но обвинительный приговор.
Адвокат «потерпевшей» ничего не поняла...
После гособвинителя выступила адвокат «"потерпевшей» стороны Алена Романова. Два других адвоката, требовавших накануне реального лишения свободы для Валерия Доржиева, от обмена репликами отказались, сославшись на занятость в других судебных процессах. Возможно, они не захотели участвовать в шоу, которое устроила в суде их коллега.
Часовая сбивчивая речь Алены Романовой изобиловала такими выражениями, как «я слушала, слушала и не поняла...», «я эту фразу вообще не проняла...», «ничего не понимаю...», «не могу объяснить...», «мне ничего не понятно...», «я пытаюсь проанализировать показания свидетелей защиты и не могу...», «я являюсь юристом и многих вещей не знаю...» и т.п.
На основании этих «аргументов», адвокат «потерпевшей» потребовала для Валерия Доржиева... 12 лет лишения свободы, заявив, что считает его «общественно опасным». Причем, речь-то идет не об общем, а о строгом режиме!
Слушая Алену Романову, трудно было избавиться от ощущения, что находишься не в зале суда, где рассматривается неординарное и сложное уголовное дело, а на дворовых лавочках, где бабушки обсуждают семейную жизнь соседей.
Кроме того, представитель «потерпевшей» пыталась в рамках своей реплики огласить информацию, которая ранее не была предметом обсуждения и исследования в судебном заседании, а это противоречит Уголовно-процессуальному кодексу РФ.
Возможно, Алена Романова в своей практике просто привыкла в большей степени полагаться на гособвинение и лишь добавлять эмоций и красок в версию предварительного следствия. Но «дело Доржиева» со всей очевидностью требует другого подхода от представителей сторон - серьезного анализа доказательств, взвешенности и аргументированности оценок. Однако непонимание обстоятельств и доказательств по делу, на котором постоянно акцентировала Алена Романова, вряд ли можно считать веским аргументом. Да и позиции гособвинения и «потерпевшей» стороны разошлись в части, касающейся назначения наказания.
Автору этих строк, имеющему двадцатипятилетний опыт судебного репортажа, не приходилось, пожалуй, слышать более нелепого и бессмысленного выступления одной из сторон. Разумеется, на основании этого никоим образом нельзя составить мнение обо всей якутской адвокатуре. Но клиентов Алены Романовой, пусть не по «делу Доржиева», а по другим, лично мне жалко...
Выкрутасы следствия
Участники процесса и наблюдатели ждали выступления стороны защиты Валерия Доржиева. Потому как ранее правовая позиция защиты еще не была сформулирована и представлена в полном виде. Было достоверно известно лишь о непризнании вины. Валерий Доржиев, пользуясь конституционным правом любого гражданина России, в ходе предварительного следствия не давал показаний. Он дал их лишь в суде, в мае этого года.
Позицию защиты представила в ходе судебных прений адвокат Ольга Самсонова. Она буквально камня на камне не оставила от версии предварительного следствия. Привела многочисленные факты неполного изучения обстоятельств дела следователем по особо важным делам СУСК РФ по Республике Саха (Якутия) Александром Якушевым и даже исчезновения, возможно, сокрытия некоторых важных материалов, свидетельствующих в пользу обвиняемого.
В частности, в материалах уголовного дела имеется ответ Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы России № 5 по Республике Саха (Якутия) на запрос предварительного следствия. В ответе содержатся данные о заработной плате Валерия Доржиева, из которых следует, что в 2008 году, когда, по версии следствия, было совершено «вымогательство», он не получал зарплату в мэрии Якутска. Заработная плата в этот период начислялась ему в ОАО «Якутский гормолзавод», где он занимал должность директора по общим вопросам.
У любого здравомыслящего человека, тем паче - у добросовестного следователя, эти данные неизбежно должны были вызвать вопрос: а работал ли вообще обвиняемый в этот период в мэрии? Являлся ли он должностным лицом?
Но предварительное следствие почему-то не стало проверять это ключевое обстоятельство. Более того, справки по форме 2-НДФЛ, которые были приложены к ответу МРИ ФНС №5, волшебным образом исчезли из уголовного дела.
Пытаясь обосновать наличие у Валерия Доржиева полномочий, позволяющих организовать пристрастные проверки «крытого рынка» и даже полностью закрыть его, следователь Александр Якушев сослался на статью 44 Устава городского округа «Город Якутск». Но при этом существенно исказил ее, придав то звучание, которое было ему удобно и потребно для обвинения Валерия Доржиева.
Так, в обвинительном заключении со ссылкой на статью 44 Устава Якутска утверждается, что Валерий Доржиев, «исполняя должностные обязанности первого заместителя главы Окружной администрации, имел право принимать решения, обязательные для исполнения гражданами, организациями, учреждениями независимо от их ведомственной принадлежности и форм собственности».
На самом же деле в статье 44 Устава Якутска говорится о том, что заместители главы города вправе принимать решения в форме распоряжений по вопросам ведения окружной администрации, а также осуществлять руководство структурными подразделениями окружной администрации. И ни слова нет ни про какие «решения, обязательные для исполнения гражданами, организациями, учреждениями независимо от их ведомственной принадлежности и форм собственности».
Передернуло, однако, предварительное следствие! А из этого передергивания и возник «вывод» о том, что Валерий Доржиев якобы мог реально причинить неприятности Надежде Захаревич и Жаргалу Дондупову вплоть до уничтожения бизнеса.
Предварительное следствие также не затруднило себя проверкой того, как были выкуплены акции ОАО «Городской рынок» в 2006 году. Хотя в уголовном деле есть явное противоречие между показаниями «потерпевшей» Надежды Захаревич и ее мужа Жаргала Дондупова и документами брокерской фирмы ЗАО «Риком-траст», через которую был осуществлен выкуп акций.
Напомним, что на следствии супруги утверждали, будто стоимость акций составила 9 млн 94 тыс руб. В суде Надежда Захаревич также подробно рассказывала, как они собирали деньги на выкуп акций. Процитируем «потерпевшую»: «В 2006 году мы решили приватизировать рынок, у нас денежных средств не хватало, кое-какие сбережения были, поэтому заняли. Мы собирали сбережения, заняли кое-что, потом я оформила кредит в банке на 3 млн руб. И мы решили, что я вкладываю деньги в этот рынок и становлюсь акционером, а всеми делами по акционированию занимается мой муж Жаргал. Так было выкуплено 90 940 акций на сумму 9 094 000, руб... Муж мне сказал – на то, чтобы выкупить акции нужно 9 млн 94 тыс руб. Мне надо собрать 9 млн 94 тыс руб, и я их собирала...».
Однако из документов ЗАО «Риком-траст» неопровержимо следует, что акции «крытого рынка» были выкуплены не за 9 млн 94 тыс руб, а за 19 млн 524 тыс руб. Эти документы были в распоряжении следователя Александра Якушева, но он не посчитал нужным устранить явное противоречие и выяснить истинные обстоятельства выкупа акций. А предполагать, что Надежда Захаревич и Жаргал Дондупов просто забыли реальную стоимость акций и поэтому называли их номинал, - это, извините, просто смешно.
Предварительное следствие полностью проигнорировало общеизвестный факт, что 2 марта 2008 года Валерий Доржиев был избран депутатом Якутской городской Думы, а значит, после этого никак не мог оставаться на муниципальной службе, даже если бы не уволился из мэрии в октябре 2007 года. Это противоречило бы федеральному законодательству и неизбежно привело бы к отмене результатов голосования, чего не произошло. В то же время его племянник Виктор Иванов вошел в состав участников ООО «Городской рынок» 19 марта 2008 года, а регистрация учредительных документов в налоговой инспекции вообще состоялась 27 марта 2008 года.
Обвинив Валерия Доржиева в том, что он использовал «тяжелое материальное положение» ОАО «Городской рынок» и «невозможность» исполнения им судебного решения о взыскании 900 тыс руб в пользу Департамента имущественных отношений мэрии Якутска в 2007 году как повод для «вымогательства» взятки, предварительное следствие не удосужилось проверить реальное финансовое состояние этого предприятия. Между тем, согласно его отчетности, ОАО «Городской рынок» получило за 2007 год более 8 млн руб чистой прибыли. А в начале 2008 года более 2 млн руб было перечислено лично Надежде Захаревич в качестве «дивидендов». Как же можно при таких обстоятельствах утверждать, что у ОАО «Городской рынок» не было денег для исполнения судебного решения и над ним зависла угроза банкротства?
Задайтесь вопросом читатель: если бы вы владели предприятием с чистой прибылью более 8 млн руб за год, и от вас требовалось оплатить 900 тыс руб или отдать половину бизнеса какому-то чиновнику, что вы предпочли бы сделать? Ответ очевиден: отдать меньшее, чтобы сохранить большее. Но у Надежды Захаревич и Жаргала Донудпова, судя по их показаниям, а также у предварительного следствия, которое, судя по обвинительному акту, полностью приняло их слова на веру, в этом вопросе была какая-то особая, вывихнутая логика...
Следователь Александр Якушев не обратил или не захотел обратить внимания на тот факт, что ООО «ИКАТ-СЕВЕР», долю в котором, по версии предварительного следствия, якобы вымогал Валерий Доржиев с 9 января 2008 года, вообще было зарегистрировано только 19 февраля 2008 года. Между тем, в распоряжении следователя были все необходимые документы, в том числе выписка из ЕГРЮЛ.
Утверждая в обвинительном заключении, что Валерий Доржиев якобы специально задерживал отправку в суд мирового соглашения с ОАО «Городской рынок», подписанного им в октябре 2007 года до марта 2008 года, чтобы использовать его для давления на Жаргала Дондупова и Надежду Захаревич, предварительное следствие не соизволило установить, давал ли кому-либо он указания отправить или не отправлять сей документ в суд, и в какие именно сроки, или он действительно про него и думать забыл. А также не ответило на вопрос - на кой бес нужно было подписывать это мировое соглашение, если в целях давления было бы куда проще и эффективнее затягивать само его подписание?
Пытаясь обосновать обвинение против Валерия Доржиева, предварительное следствие с готовностью использовало ведомственные нормативные акты, но почему-то игнорировало федеральное законодательство. Хотя, казалось бы, задачей СУСКа в числе прочего является обеспечение единства правового пространства России. Вместо этого предварительное следствие с готовностью поверило в показания Жаргала Дондупова о том, что Валерий Доржиев будто бы мог расторгнуть договор аренды земельного участка, на котором стоит «крытый рынок» в Якутске. И не потрудилось заглянуть в Земельный кодекс, где четко записано, что владелец строения имеет на преимущественное право на аренду земельного участка. Расторгнуть же договор аренды земельного участка с собственником находящегося на нем здания можно только через суд и в строго определенных случаях, а не по «хотелкам» любого чиновника. Точно также и приостановление деятельности предприятия, в том числе рынка, на угрозу которого ссылались Жаргал Дондупов и Надежда Захаревич, может лишь суд.
Пренебрежение предварительного следствия принципом главенства федерального законодательства ради инсинуаций на основе местных нормативных актов - это стратегическая, можно сказать, политическая ошибка якутского СУСКа.
Мы ждем перемен
Это лишь краткий обзор фактов, говорящих о непрофессионализме или предвзятости предварительного следствия по «делу Доржиева», которые привела в своем выступлении адвокат Ольга Самсонова. Она высказала мнение, что обвинительное заключение составлял какой-то «сказочник». Ганс Христиан Андерсен из СУСКа Якутии.
По сути, и сама сторона гособвинения в ходе судебного процесса была вынуждена основные усилия потратить на то, чтобы попытаться обезвредить хотя бы часть «мин замедленного действия», которые «заложил» под уголовное дело и фабулу обвинения следователь Александр Якушев.
А ведь этот молодой человек в 2015 году был признан «Лучшим следователем отдела по расследованию особо важных дел» якутского СУСКа. В том числе, вероятно, и за «дело Доржиева». Каков же тогда в общем профессиональный уровень этого подразделения и всего управления? Впору за голову схватиться...
Думается, каков бы ни был приговор суда, приведенные выше казусы, передергивания и неустраненные в ходе следствия противоречия носят настолько вопиющий характер, что общественность вправе ожидать кадровых решений. Не только в отношении самого следователя по особо важным делам Александра Якушева и его непосредственного начальства, но и руководства Следственного управления Следственного комитета России по Республике Саха (Якутия) в целом. Ведь это же безобразие, когда гособвинение и даже суд вынуждены делать за следователя его работу, выясняя то, что должно было и, безусловно, могло быть установлено в ходе следствия.
Кстати, в 2015 году прокуратура Якутии не утвердила обвинительное заключение и вернула «дело Доржиева» в СУСК для устранения нарушений. Но, похоже, в СУСКе не прислушались к мнению надзорного органа либо ограничились формальными действиями...
«Кручу-верчу, посадить хочу...»
Адвокат Ольга Самсонова обратила внимание суда и на неправильную, по ее мнению, квалификацию инкриминируемых Валерию Доржиеву деяний. В 2008 году, когда якобы имело место «вымогательство», действовала одна редакция Уголовного кодекса России, в последующем - была принята другая. В соответствии с требованиями статьи 9 УК РФ, «преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния. Временем совершения преступления признается время совершения общественно опасного действия (бездействия) независимо от времени наступления последствий».
По версии обвинения, деянием, за которое Валерий Доржиев подвергся уголовному преследованию, является вымогательство взятки в виде половины уставного капитала «крытого рынка». Данное деяние, опять же по версии обвинения, завершилось 27 марта 2008 года, когда Виктор Иванов официально стал участником ООО УК «Городской рынок». Все остальное, в том числе перечисление ему денег на банковскую карту, - это последствия, так как любое коммерческое общество обязано распределять между участниками чистую прибыль в соответствии с их долями. Тем более, что следствие собрало материалы о том, что дочь Валерия Доржиева Оксана распорядилась суммой менее 1 млн руб из 8 млн руб, перечисленных за пять лет на карту Виктора Иванова. Кто распорядился остальными средствами? Видимо, сам Виктор Иванов, который не является членом семьи Доржиевых (племянник - не близкий родственник).
Совершенно очевидно, что квалифицировать инкриминируемые Валерию Доржиеву деяния, даже с позиций следствия и обвинения, надо было по той редакции Уголовного кодекса, которая действовала в 2008 году. Однако «лучший» следователь якутского СУСКа почему-то пользовался разными редакциями УК РФ. Причем, статьи, по которым он квалифицировал «деяния» Валерия Доржиева, существенно отличаются друг от друга. Как в диспозиции (описании подпадающих под них деяний), так и в санкции (предусмотренных этими статьями наказаний).
Для чего это было сделано? Адвокат Ольга Самсонова отметила, что использованные следователем различные редакции одних и тех же статей УК РФ существенно ухудшают положение подсудимого.
Чисто по-человечески, такой подход предварительного следствия чем-то напоминает мне скороговорку наперсточника: «Кручу-верчу, посадить хочу...». Законно или нет, обоснованно или нет - как будто уже и не важно.
А разве не проявляется такой же подход и в некоторых других уголовных делах, рожденных в недрах якутского СУСКа? Поневоле хочется спросить следователей и руководителей этого учреждения: «Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?..».
Свидетель, склонный к обману
Адвокат Ольга Самсонова обратила внимание суда на явную склонность к обману главного свидетеля обвинения Жаргала Дондупова. Он не только кардинально изменил свои показания в суде по сравнению с теми, которые давал на следствии (стоимость акций, происхождение средств на их выкуп, сроки «вымогательства» и т.д.). Этот, с позволения сказать, свидетель менял показания даже в течение одного дня!
Например, во время повторного допроса в суде 6 июня с.г. Жаргал Дондупов сначала показал, что «работал в ЗАО «Гордормостстрой» инженером по снабжению». Затем утверждал, что в этот же период «работал на гормолзаводе». И, в конце концов, признался: «... Я попросил директора «Гордормостстроя» поставить мне запись в трудовую книжку, всего лишь, мне важна была запись в трудовой книжке, а как меня оформили – мне вообще по барабану».
В тот же день Жаргал Дондупов показал суду, что «вообще не знал – когда он (Доржиев) увольнялся, когда принимался в администрацию. Мне без разницы было ...». А чуть погодя уверенно и, противореча самому себе, сообщил: «Я знал, что Доржиев пришел из министерства в мэрию 31 августа 2007 года».
Вот еще пример. Жаргал Дондупов показал суду: «Требования мне Доржиев выдвигал в кабинете № 309 администрации. Он там сидел». Позже он же, будучи в здравом уме и доброй памяти (во всяком случае, документов, свидетельствующих об ином состоянии свидетеля, в суд представлено не было), поведал: «Насколько я понимаю, в январе 2008 года в 309-м кабинете располагался Олейников, но в то же время там находился Доржиев». Два первых вице-мэра в одном кабинете? Бред какой-то!
Сам Жаргал Дондупов несколько раз признавался суду в том, что в различных ситуациях он прибегал к обману. Так, он показал, что приказал главбуху рынка «нарисовать» прибыль в годовом отчете. А также заявил, что мог забрать у жены (Надежды Захаревич) 9 млн руб, собранных ею на выкуп акций, и прогулять их. «Обманул», - прямым текстом сообщил свидетель.
Адвокат Ольга Самсонова отметила, что обвинение полностью построено на показаниях Жаргала Дондупова, которые отличаются нестабильностью и эмоциональной невыдержанностью. Показания «потерпевшей», Буянто Дондупова и некоторых других свидетелей из их близкого окружения - это лишь производные.
Мотивы оговора
Мотив, по которому Жаргал Дондупов оговаривает Валерия Доржиева очевиден, убеждена защита. Материалами уголовного дела доказано, что, как выражается в обвинительном заключении следователь Якушев, только от легальной деятельности ООО УК «Городской рынок» (неужели была еще и нелегальная?) Надежда Захаревич получила 28 млн руб. Еще 50 млн руб получил наличными при продаже рынка Буянто Дондупов. Зная, что Доржиев является фактическим владельцем рынка, они не могли игнорировать его решение о продаже здания «крытого рынка». Дондуповы и Захаревич потеряли бы источник своего дохода. Поэтому они и решили сообщить правоохранительным органам сведения о якобы совершенном Валерием Доржиевым вымогательстве взятки, чтобы отстранить его от процедуры продажи рынка посредством возбуждения уголовного дела и продать рынок самим, считает адвокат Ольга Самсонова.
Добавим, что, на наш взгляд, Жаргал Дондупов является заинтересованным лицом еще и потому, что его супругой Надеждой Захаревич заявлен гражданский иск на крупную сумму, по мнению защиты, абсолютно не обоснованный. Что, впрочем, не мешает «потерпевшей» лелеять надежды на его полное или частичное удовлетворение. А имущество супругов, включая денежные средства, является, как известно, общим.
Есть, как представляется, и еще один веский мотив для оговора Валерия Доржиева. Договором купли-продажи рынка, который Буянто Дондупов с ведома и с согласия Надежды Захаревич заключил с Антониной Алексеевой (торговая сеть РОЗТОР), предусмотрена выплата неустойки продавцом в случае, если сделка не состоится. Размер неустойки - 15% от суммы договора, т.е 15 млн руб. Если Валерий Доржиев будет оправдан, то сделка не состоится, так как Арбитражным судом Республики Саха (Якутия) уже признан незаконным посмертный вывод Виктора Иванова из числа участников ООО УК «Городской рынок» по поддельным документам.
Кому придется возмещать 15 млн руб семье Алексеевых? Ответ очевиден, учитывая, что согласие на сделку, основанную на поддельных документах, дала Надежда Захаревич - жена Жаргала Дондупова. Чем, по существу, и втянула Алексеевых в эту долгую, неприятную и чреватую репутационными издержками историю. А долги, как и нажитое в период брака имущество, у супругов тоже общие...
Оправдать нельзя осудить
В рамках обмена репликами Ольга Самсонова критически оценила выступление в суде Алены Романовой, что вполне естественно, учитывая разницу их позиций и характер высказываний последней. Одно из якутских сетевых изданий, подробно освещающее ход судебного процесса с явным уклоном в сторону позиции «потерпевшей», поспешило объявить реплику представителя защиты «маленькой женской местью».
Возможно, журналистка этого издания, подобно Алене Романовой, тоже «ничего не поняла» и перепутала судебное заседание с редакционными посиделками или каким-то девичником. Во всяком случае, к отповеди, которую дала Ольга Самсонова адвокату «потерпевшей», вряд ли применимо прилагательное «маленькая». Когда ее коллега говорила, Алена Романова сидела, отвернувшись вполоборота, с застывшим лицом уткнувшись в свой мобильник.
Ольга Самсонова также отметила, что в суде было допрошено 74 свидетеля. Из них только 8 свидетелей дали показания, опровергающие доводы подсудимого и защиты. А 30 свидетелей, которые ни словом не опровергли, а, напротив, подтвердили позицию защиты, были вызваны в суд стороной обвинения. Из 32 свидетелей защиты только 3 являются родственниками Валерия Доржиева, еще 3 работают на Якутском гормолзаводе, остальные 26 - абсолютно независимые от подсудимого люди.
Напротив, из 8 свидетелей, которые что-либо опровергли, ровно половина - родственники «потерпевшей» Надежды Захаревич, остальные - зависимые от ее мужа и его брата арендаторы «крытого рынка», сотрудники ее собственного бизнеса и близкая подруга.
Защита просила суд признать Валерия Доржиева невиновным и постановить оправдательный приговор в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.
Федеральный судья Игорь Верхотуров объявил прения законченными и сообщил, что слово подсудимому будет предоставлено в понедельник. После этого суд удалится в совещательную комнату для вынесения приговора, после оглашения которого мы и узнаем, в каком месте судьбоносной фразы «оправдать нельзя осудить» будет поставлена точка, сообщает «Байкал Финанс».
