Населенные пункты, расположенные у Байкала, оказались на грани социальной катастрофы. Причина тому – распоряжение правительства России, которое расширило водоохранную зону Байкала. Из-за этого местное население попало под ряд ограничений, самое ощутимое из которых – невозможность приватизации собственных участков, сообщает «Номер один»

Жители прибрежных сел и городов на Байкале начинают с удивлением узнавать, что для них, в отличие от остальных жителей Бурятии, сегодня действуют жесткие ограничения, касающиеся их права собственности и хозяйственной деятельности.

Узнавать о них начали недавно, когда приватизирующим земельные участки местным жителям стали приходить отказы в регистрации. Ссылается Росреестр на законодательство о водоохранных зонах. Ведь с марта этого года водоохранная зона Байкала расширена, и теперь составляет от нескольких десятков до нескольких сотен километров.

Соответствующее распоряжение правительства России было выпущено 5 марта этого года. В нем подробно описаны новые границы водоохранной зоны вокруг озера Байкал. Естественно, все прибрежные байкальские населенные пункты в Бурятии попали в эту зону. И одновременно оказались под жесткими ограничениями. Законодательство гласит, что в таких местах можно мало чем заниматься, да и жить здесь, в общем-то, нежелательно.

Среди ограничений, настигнувших жителей, Водный кодекс подразумевает запрет на складирование навоза и мусора. Чем удобрять огороды и куда девать оставляемый туристами на Байкале мусор, закон не разъясняет. Запрещено заправлять, ремонтировать и мыть автомобили. То есть никаких заправок, СТО и моек. Пока что вне закона их никто не объявил, однако это можно сделать в любой момент. Но главные ограничения, которые привнесло это постановление, касаются права собственности на земельные участки в этой водоохранной зоне.

- В начале июля многие стали получать отказы из Росреестра. Там идет ссылка на закон о водоохранной зоне, и еще на закон об охране озера Байкал. Это участки при домах в черте населенного пункта, где люди живут уже по 30 лет и больше, - рассказывает Оксана Тришкина, глава Гремячинского поселения.

Отказы приходят всем: частным лицам, организациям, многодетным семьям, молодым специалистам. Этот факт вызвал негодование местного населения, которое пока еще оседает на уровне муниципалитетов. Причем для социальной сферы районов и поселений такое положение вещей может быть просто губительно.

- В нашей школе сейчас коллектив уже пенсионного возраста. Сейчас к нам приехала медик, приехал участковый. Жилье у нас не строится, муниципального жилья на территории поселения нет. Все, что мы можем сейчас предложить, – это земельный участок. Который они получали сразу в собственность по закону, - говорит Оксана Тришкина.

Получается, что при таком раскладе прибрежные села рискуют остаться без учителей и врачей. В худшем сценарии здесь могут закрыться школы, больницы, фельдшерские пункты. Ведь здесь и так всегда была нехватка специалистов, а распоряжение правительства о водоохранных зонах лишило села последнего инструмента привлечения кадров.

Местные власти уже начали работать над решением проблемы. Баргузинский район подготовил письмо в вышестоящие органы, которое уже подписали власти Кабанского и Прибайкальского районов.

- Мы планируем обратиться к Михаилу Слипенчуку, чтобы этот вопрос ушел сразу на федеральный уровень, минуя Хурал. Но это займет немалый промежуток времени, - говорит Оксана Тришкина.

При этом никто не спорит, что Байкал нуждается в защите. В последние годы на него идет колоссальная нагрузка. Количество туристов все прибывает, а отсутствие инфраструктуры, вредные выбросы и природные явления не очень хорошо сказываются на экологии. Необходимость вводить запреты есть, но должны ли они касаться местных жителей?

- Есть нетронутые байкальские природные территории. Можно наложить запреты на них, не выделять там землю. На Байкале сегодня множество турбаз, у которых множество нарушений, - отмечает Оксана Тришкина. - Сельское хозяйство мы держать не можем – у нас нет мест для выпаса, производством мы никаким заниматься тоже не можем. Мы живем среди ограничений. Наши населенные пункты не имеют никакого вредного производства. Приусадебные участки, на которых выращиваются овощи, – я не думаю, что они приносят какой-то вред.