Представлено новое прочтение первой пьесы Степана Лобозёрова
В нашем глубоком детстве на деревянном заборе по улице Балтахинова в центре Улан-Удэ висели растяжки. С анонсами спектаклей. Такие совсем советские плакаты. Масляной краской по белому полотнищу. Поделки, достойные кисти Бендера. Или Воробьянинова. Если бы оба последних захотели подкалымить в деревенском клубе.
На эти плакаты был спрос. Они периодически менялись. А один из них в начале 80-х запал в детскую душу. «Маленький спектакль на лоне природы». Все слова были понятны. Ну, кроме одного. Таинственное «лоно» читалось забавно. Выглядело и необычно, и романтично. Фамилия «Лобозёров» на плакате ни о чём не говорила.
Уже потом стало понятно, что большинство проходивших мимо забора её тоже не знали. Но после Дней литературы и искусства Бурятии в Москве в 1983 году драматурга Лобозёрова оценили во многих театрах Советского Союза.
Логично, что к 75-летию автора и к 40-летию первого показа «Маленький спектакль на лоне природы» в Русдраме решили повторить. Здание у театра теперь новое. Свет, звук, эффекты на современной высоте. Отношения между условно городскими и условно деревенскими тоже стали другими. Деревня пришла в город. Город в деревню. И ментально, и с точки зрения быта. В Улан-Удэ ведь на 100 процентов?
В балете у нас теперь всё чаще элементы драмы. В драме - хореография и пантомима.
Поначалу казалось, что в свете последних событий в ГРДТ актёры на сцене занимаются саботажем.
Пластика выбивалась. Поначалу не дополняла и не раскрывала ни реплики шестерых героев «Маленького спектакля», ни их действия.
Худрук Дьяченко на шестом ряду поначалу обхватил голову руками. Может, он так всегда сидит. Не знаем.
Автор пьесы Лобозёров до антракта смотрел на сцену отрешённо.
Шутки в репликах залу чаще не заходили, чем заходили. Шутки в действиях - вызывали жидкий смех.
Никанора-Васильева с картинным деревенским говором понять было можно, но сложно. Хотелось вынести ему микрофон.
«Мне казалось, что из глубины большой сцены актеров не слышно. Что мне оставалось делать? Хоть выпить, раз уж все провалилось…«Да быстрее бы это кончилось!» – думаю. И вдруг слышу – аплодисменты все не стихают и не стихают…»
Так Лобозёров вспоминал про премьеру 1982 года. Может, такая задумка была и сейчас?
К середине первого действия потенциальная трагедия при зале с изрядной долей свободных мест всё же стала напоминать комедию. В хорошем, научном смысле этого слова.
Мощная деревенская Агриппина Белькова и изящная городская Вика Байбородина до экстаза публику не доводили. Но аплодисменты потом заслужили не раз.
Варвара Белова хороша была в танцах, флирте и полуразврате. Такая сельская «маленькая Вера». Но не до конца. Так и надо было, наверное.
Художник Станислав Иванов отстранённым не показался. Его коллега Владимир Винокуров напротив делал всё, чтобы сыграть не совсем свою роль.
Но самым достойный персонажем, на наш взгляд, получилась юная художница, дочь Агриппины и Никанора. В пьесе Лобозёрова её, как действующего лица, нет.
«- Ты слона видел?
- Нет!
- А он есть!»
И невинная Катя Сигаева на сцене Русдрама есть. Без реплик, но зато со слоном.
Конечно, всё устаканится. Но мы бы перенесли постановку на малую сцену Русдрама. Ближе к понимающему и слушающему зрителю.
И тогда артистов там услышат.
Возрастное ограничение 16+
