Улан-удэнец Анатолий на суде узнал, что не является биологическим отцом своей дочери. По вердикту его лишили родительских прав, и фамилия мужчины была стёрта из официальных документов. Но Анатолий решил биться даже и не за родную дочь и добрался до Европейского суда по правам человека. В Страсбурге Россию признали виновной в неуважении к семейной жизни

На прошлой неделе ЕСПЧ принял решение по очередной жалобе из России – от отца, которого лишили возможности общаться с дочерью. Жалобу подал Анатолий, житель Улан-Удэ 1965 года рождения.

Дочь родилась у Анатолия в браке в 2007 году, но уже в 2010 году супруги развелись. Согласно решению суда, ребенок должен был проводить часть времени с каждым из родителей, однако распределение обязанностей не устроило ни одну из сторон.

В марте 2011 года Анатолий отказался вернуть дочь бывшей супруге вопреки решению суда о том, что ребенок должен остаться с матерью: увидев на теле дочери синяки, он заявил, что подозревает нового партнера бывшей жены в сексуальных домогательствах к ребенку и побоях, о чём и сообщил в правоохранительные органы.

В течение года девочка жила с отцом и бабушкой, а мать периодически её навещала. В ходе бесед с психологами дочь заявителя рассказала о плохом отношении со стороны матери и её сожителя и заявила, что хочет жить с отцом. Суд решил иначе: девочку снова решили оставить с матерью, хотя эксперты и заключили, что она была больше привязана к отцу, который создал все условия для полноценного развития ребенка и обладал достаточным доходом. Хотя органы опеки встали на сторону отца, это не помогло изменить решение при рассмотрении дела в Верховном суде Бурятии.

Год спустя мать выкрала ребенка и с тех пор видеться дочери с отцом не давала. Расследование по факту возможных домогательств было вскоре прекращено из-за недостатка улик. Параллельно бывшая жена Анатолия провела медэкспертизу, доказав, что он не является биологическим отцом ребенка.

В итоге в сентябре 2012 года Октябрьский районный суд Улан-Удэ лишил Анатолия отцовства. Решение устояло и в Верховном суде Бурятии в феврале 2013 года – Анатолий лишился родительских прав, в том числе и права на поддержание контакта с дочерью. Ребенку сменили фамилию, удалив упоминание об отце из свидетельства о рождении.

Страсбург встал на сторону заявителя – по мнению судей, представители власти в РФ не помогли поддержать семейные связи между ним и ребенком, который эмоционально привязался к отцу за проведенные вместе годы. Ребенок был рожден в браке и зарегистрирован на Назаренко, и вскрывшееся позднее отсутствие биологического родства, сочли судьи, не свидетельствует об отсутствии семейной связи: это вопрос не столько биологии, сколько межличностных отношений.

Полное автоматическое исключение отца из жизни ребенка после отмены отцовства не отвечало интересам ребенка, решили судьи. Всему виной, сочли они, российское семейное право: в соответствии с Семейным кодексом РФ, те, кто не является родственником ребенка, но в течение долгого времени заботился о нем, не в праве потребовать сохранения контактов.

Такое положение дел в ЕСПЧ сочли неверным: государство должно позаботиться о том, чтобы каждое такое дело рассматривалось отдельно с учетом интересов ребенка независимо от наличия или отсутствия биологических связей с тем, кто в течение долгого времени о нем заботился, говорится в решении. Именно так, по мнению судей, следует трактовать ст.8 Конвенции, под которой подписалась Россия. Усомнились они и в том, что интересы ребенка могут рассчитываться исходя их общих юридических положений – в этих вопросах важно сбалансировать права каждого из участников конфликта.

В качестве примера для подражания судьи привели законы ряда европейских стран. Так часть 10 британского закона о детях от 1989 года позволяет требовать контакта с ребенком, в частности, каждому из супружеской пары, в том числе приемному отцу или другому родственнику, с которым ребенок жил минимум год непосредственно перед подачей заявления или любому другому лицу, с которым ребенок жил в течение минимум трех лет.

- С человеческой точки зрения строгость российского законодательства не оправдана, так как несмотря на то, что человек не является биологическим отцом ребенка, психологически он привык к ребенку, ребенок привык к «отцу», и вот так просто разрывать эту связь бесчеловечно, – говорит Марина Антонова, Юрист Европейской Юридической Службы. – А с точки зрения права все формализовано, правовой статус «отца» по отношению к ребенку не определен, в связи с чем и отсутствуют права установленные законодательством».

- Видимо выражение: «Отец не тот кто родил, а тот кто воспитал» никак не действует на судей нашей судебной системы, – заключает юрист.

С законом не поспоришь: «Согласно Российскому законодательству, взаимные права и обязанности родителей и детей основываются на факте родства. Таким образом, если отцовство либо материнство лица было оспорено в судебном порядке, то данный «родитель» не вправе требовать общения с ребенком, поскольку на общение с ребенком уже не имеет права», говорит Мария Рулькова, юрист МКА «Князев и партнеры».

По её мнению, недозволение российским правосудием дальнейших контактов с ребенком было правильным.

- Если бы законом была установлена обязанность продолжения общения ребенка с родителем, родительские права которого оспорены в судебном порядке, данная обязанность могла бы порождать ситуацию, когда у ребенка, к примеру, фактически «появляется сразу два отца»: один биологический отец ребенка, другой отец, который длительное время воспитывал ребенка как своего родного, не подозревая о том, что не является родным отцом. В этом случае, наличие двух отцов не может быть в интересах ребенка и не может допускаться в Российской Федерации, – считает она. Ребенок же, не достигший совершеннолетия, если сам захочет и родители будут не против, может продолжать поддерживать отношения с лицом, который его воспитывал как родного, говорит Рулькова, сообщает Право.ru.