29 февраля минувшего года «Талисман» показывали в столичном театре «Геликон-опера» перед конкурсным жюри и московским зрителем. Мы все знаем, как изменился мир с той поры, но все равно предлагаем немножко перенестись в прошлое с помощью критика музыкального театра, лектора, эксперта и член жюри Национального фестиваля «Золотая маска», обозревателя «Российской газеты» Лейлы Гучмазовой.
Предложенный ниже материал за авторством авторитетного специалиста был подготовлен для печати в федеральной театральной прессе, однако грянувшая пандемия застопорила все процессы и скорректировала планы. Известный журналист, видимо, руководствуясь постулатом «рукописи не горят», любезно предоставила свой текст нам с небольшой адаптацией. В рамках проекта «Милан-Удэ Daily» публикуем профессиональный взгляд Лейлы Гучмазовой на «золотомасочный» бурятский балет в том виде, в каком он был написан минувшей весной.
Храни меня, мой талисман
Нынешний театральный сезон закончился неожиданно. Все театры Российской Федерации закрыты на карантин, а Национальный театральный фестиваль «Золотая маска» прервал смотр в Москве лучших спектаклей сезона. Однако в середине показанной программы случилась сенсация - ею стали гастроли Бурятского театра оперы и балета с премьерой балета «Талисман».
Для гастролей Бурятского театра оперы и балета из Улан-Удэ фестиваль «Золотая маска» предоставил открытый пять сезонов назад престижный и технически оснащённый зал Геликон-оперы в самом центре Москвы - рядом с Государственной консерваторией и в нескольких минутах ходьбы от Кремля. Даже при большой вместительности зала возник ажиотаж, билеты раскупили мгновенно. Причина тройная: во-первых, улан-удэнцы показывали раритетный спектакль Мариуса Петипа 1889, выпавший из репертуара театров всего мира больше чем на сто лет, а при пиетете к отцу русского балета Петипа интерес с его неизвестному спектаклю объективно громадный. Во-вторых, балет Бурятского театра оперы и балета (ТОБа) впервые был отобран для участия в Национальном фестивале-премии и, уже по неофициальной информации среди театрального мира, успел стать негласным фаворитом конкурса. Ну, и в-третьих, хореограф-постановщик Александр Мишутин был известен только узкому кругу одноклассников по Московской Государственной Академии хореографии, МАХУ, по окончании которой он долго работал в любящей русский балет Японии. В этой очень чувствительной к балету стране ценится почтение к старине, потому, когда Александр Мишутин обратился к позабытому балету из «золотой эпохи» Мариуса Петипа, интерес не остался незамеченным. Его коллега по Московской Академии хореографии Морихиро Ивата, имеющий в силу происхождения профессиональные контакты в Японии и в то время руководивший балетной труппой Бурятского ТОБа, пригласил его на постановку.

Сенсацию строили на надёжном фундаменте. Из четырёх актов классического либретто 1909 года хореограф сделал три, сохранив и чуть спрямив сюжетные линии. Партитуру 19 века от выдающегося мастера балетной музыки Рикардо Дриго, яркую, слегка архаичную, оркестровали для современного оркестра, и на показе в Москве оркестр Бурятского ТОБа с эмиссаром Мариинского театра выпускником Санкт-Петербургской консерватории Георгием Албеговым звучал сверх ожиданий очень достойно, звучно и свежо. К чести хореографа Мишутина, он не стал никого уверять, что сделал спектакль в точности как у Петипа (сделать это даже по подробным авторским черновикам невозможно). Да театр и не ставил ему задачу реконструировать архаику в оригинальном виде. В итоге на основе авторских заметок Петипа родилась стильная хореография в его духе: гармоничная, подробная, внятная, обращённая к мастерству каждого конкретного артиста, сочетающая прозу с поэзией - пантомиму с чистым танцем. Мишутин построил действо по лекалам других «экзотических» балетов Петипа большой формы, ныне идущих на мировых сценах, и чаще всего - по строю, пружине действия, антуражу - напоминает «Баядерку». Но в итоге «Талисман», не шедший на российской сцене с 20-х годов прошлого века и известный только специалистам, стал заметной мировой премьерой - и важным эксклюзивом Бурятского ТОБа.


Отдельного доброго слова заслуживают ведущие солисты труппы. Авральная ситуация, при которой понадобилась замена номинированной на персональную «Золотую маску» солистки Анны Петушиновой вызвала волну сочувствия у посвящённых и разговоры в антракте «у девушки ещё всё получится», но стала сильной встряской для труппы. В итоге главная героиня, убежавшая с небес Нирити в исполнении Елены Хишиктуевой выглядела словно так все и планировали, в чем ей очень помогли страстная Баярма Цыбикова в роли соперницы-невесты и мужественный жених-махараджа Булыт Раднаев. С самого начала уровень спектаклю задала эффектная сцена небожительниц во главе с Амравати-Анастасией Цыбеновой, статичная, но настраивающая на возвышенный тон, а камертоном стал бог ветра Вайю в исполнении Баира Жамбалова, чьи энергичные полёты добавили действию блеска. Так при большой самоотдаче и подробной отделке каждой партии сложилось впечатление от труппы как от спаянной команды, умеющей собраться в условиях стресса.
Быстрые рецензия на только что увиденный спектакль имеет свои плюсы, но важен и взгляд спустя время. Сейчас, когда впечатления отстоялись, видны неочевидные по горячим следам важные факты. Главный вопрос: как не блещущая технической стабильностью труппа так чётко справилась с труднейшей профессиональной задачей? Ответ, на мой взгляд, парадоксален. Когда старинную хореографию исполняют ведущие театры уровня Гранд опера, Большого и Мариинского, актёрская форма их артистов, близкая к гимнастически-спортивной, входят в противоречие с моторикой, логикой движений и эстетикой старинного спектакля. Кроме того, у артистов из Улан-Удэ есть точное чувство позы и какое-то природное, разлитое в движениях чувство собственного достоинства, идущее на пользу спектаклю. В итоге театр предлагает не игру в старину, не спорт больших достижений, а художественно цельный опус.



