Приводим выдержку из интервью:
Д. Надина: Всем здравствуйте. Наша гостья сегодня — Мария Арбатова, писательница….
Основы православной культуры, возможно, будут изучать с первого по одиннадцатый класс. Якобы разработкой этой программы занимается сейчас МГПУ. Вы за уроки православной культуры?
М. А.: Это нарушение Конституции. У нас церковь отделена от государства. У нас школа является государственным учреждением. Это всё равно, что пришли бы в больницы или другие социальные учреждения и сказали: "Всем надеть кресты и с утра молиться". Как это можно? Я думаю, что Совет по правам человека этого не допустит, уполномоченный по правам человека в это вступится. Естественно, будет выигран Верховный суд, а если у Верховного суда поехала крыша, то Европейский. Как можно навязывать детям религию?
Д. Н.: Навязывать религию — это одно. Они говорят, что на уроках православной культуры будет изучаться история культуры. Всё-таки Россия и православие объединены исторически.
М. А.: Кто сказал? Они очень недавно объединены, значительно раньше было язычество в России, которое никуда не ушло. Людей, которые празднуют Пасху, — 3%, а количество людей, которые празднуют Новый год, языческий праздник, и людей, которые плюют через левое плечо и ставят веник от домового, — 100%. Поэтому говорить о том, что мы живём в постправославной стране, невозможно. Я понимаю, Индия. С пятого века до нашей веры индуизм и производные от него религии, там 80% населения индуисты. Можно говорить о том, что это индуистская страна. Но не как не у нас.
Д. Н.: Тут вот пишут, что буддизм не помешало бы изучать, буддистов у нас много. А в Улан-Удэ буддистов сколько процентов населения?
М. А.: Там, естественно, их много. Видите, у меня даже на футболке написано "Свобода Тибету".
Д. Н.: В Улан-Удэ продают такие футболки?
М. А.: Нет, продают их по всему миру. Носят их по всему миру буддисты, к которым я себя отношу. В Улан-Удэ есть дацаны и дуганы как бурятской традиции, так и тибетской традиции. Поэтому я и надела эту футболку. На самом деле, у нас буддистов очень много. Они везде. Не только в трёх регионах, которые традиционно буддистские: Бурятии, Калмыкии и Тыве. Есть много людей, которые приняли буддизм не в знак протеста против православия или чего-то ещё, а просто потому, что он им кажется более современным, более свободным, менее тоталитарным. Мир цивилизованный идёт от кондовых религий, посаженных на очень глубокую финансовую основу, когда они слиты с верхушкой власти, к нью-эйджу, в котором есть место и буддизму, и другим каким-то вещам эзотерическим. Приехав из Иркутска и Улан-Удэ, я себя чувствую абсолютно обновлённой, потому что если есть мир будущего, он, наверное, туда, ближе к буддизму. Потому что за неделю в Улан-Удэ я не получила ни глотка грязного воздуха, ни стакана грязной воды. Там можно просто из-под крана пить. Сумасшедшая вода, потрясающая. Я не говорю про Ангару, из которой тоже пьют, и Байкал. Я не услышала ни слова мата. Мне стоило выйти из самолёта в Домодедово, пройти к выходу, как я услышала сплошной мат. Конечно, я считаю, что за буддистскими республиками будущее, потому что они умудряются, будучи традиционными, оказаться внутренне свободными. Я была на празднике, он называется Ночь ёхора. Ёхор — это хоровод. Огромный, представьте себе, массив в лесу. В нём этнографические музеи стоят, старые здания, там же и старообрядцы в Улан-Удэ, и сосланные декабристы, изумительная архитектура. А в центре этого всего тысячи людей, встав в круги, танцуют разные варианты ёхора, потому что в разных областях он разный. Ни металлоискателя, ни одного полицейского, ни одного пьяного. Какой-то безумный, запредельный праздник с бешеной энергетикой. В центре жгутся костры, вокруг них пляшут этот ёхор. Люди стоят, держатся за руки. Что-то совершено мистическое. В Москве такое невозможно. Я не представляю себе, где в России сегодня могли устроить такой праздник хоровода, когда люди взялись бы за руки, просто ходили, танцевали, пели, улыбались, смотрели друг другу в глаза. Я не представляю себе такого просто.
Д. Н.: Я с вами не соглашусь. У нас в центре города есть улицы для гуляния, они живые, весёлые по выходным дням.
М. А.: Это другое. Хоровод — это ритуал, ритуал очищения. Молодые, старики в национальных костюмах, полуголые в шортах, с какими-то крашеными волосами в зелёно-фиолетовый цвет. Всё это вместе, всё это — единая бурятская нация. Кто-то русский, кто-то смешанный, кто-то китаец, кто-то американец, который приехал. И это общий праздник. Я очень давно не участвовала в таком мероприятии. Оно меня очень сильно зарядило позитивом.
