76-й сезон Бурятской оперы открылся «Тоской» в постановке Юрия Лаптева. Любителям старого доброго классического стиля придется по душе этот спектакль, возвращающий во времена, когда опера была эстетическим пиршеством. Исторические костюмы, реалистичные декорации, насыщенные цвета и роскошные фактуры в сочетании с весьма представительным составом солистов могли бы, что называется, «сделать вечер». Если бы… не оркестр, сводящий партитуру Пуччини к какофонии. Говорить о какой-либо трактовке музыки в данном случае не приходится – сыграть бы чисто. Лишь местами приглашенному дирижеру Илье Дербилову удавалось создать удобоваримое оркестровое сопровождение. Жаль, ведь голоса солистов бурятской оперы достойны самой лучшей оправы.

Первое приятное впечатление этого вечера – исполнитель партии Каварадосси Михаил Пирогов. Обладатель настоящего драматического тенора явно руководствуется золотым правилом «не навреди». Его дисциплинированная, тактичная, выверенная манера пения заставляет забыть о том, что мы находимся на восточных рубежах оперного мира, – так по-европейски просто, без самолюбования и рисовки ведет он свою партию. Возможно, этому Марио не хватает оттенков и полутонов, однако роскошный большой голос, звучащий без излишнего надрыва, выпевающий ровно то, что написано в нотах, обнажающий музыку Пуччини в ее статуарной красоте без дешевых эффектов, дорогого стоит. Молодой тенор продемонстрировал завидную выносливость: звучал стабильно и качественно на протяжении всего спектакля. Думается, при соответствующем оркестровом обрамлении улучшилась бы и драматическая наполненность роли.

Голос монгольской певицы Уянги Унушихбаярын в титульной партии не потрясает диапазоном или тембром, но видеть красавицу на оперной сцене всегда приятно. Лишь самый занудный зритель будет искать вокальные изъяны в артистке, столь органично смотрящейся в этой роскошной постановке. Героиня должна быть красивой, и баста!

Главной интригой для тех, кто следил за конкурсом Чайковского, конечно, стало выступление Ариунбаатара Ганбаатара в партии Скарпиа. Одно дело петь в концертах, другое – играть в спектакле. А если говорить о такой роли как Скарпиа применительно к 27-летнему певцу, то становится и вовсе тревожно.

К счастью, зрителям не пришлось наблюдать, как молодой артист старательно изображает седого шефа полиции, скалясь в злобной усмешке. В этом спектакле Скарпиа напоминает скорее опричника – лихой, полный сил и одновременно капризов, наделенный опасной властью и отнюдь не старый персонаж. Думается, на данном этапе для певца это оптимальное решение роли. А до хрестоматийного матерого волка можно дорасти.

Вокально партия Скарпиа считается достаточно напряженной. Чего стоит один «Te Deum» («Va, Tosca»), где певцу надо перекрыть бушующий хор и оркестр, не переходя при этом на крик, сохраняя интонацию внутренней сосредоточенности, разговора с самим собой. Опять-таки остается лишь предполагать, как прозвучал бы этот апофеоз в исполнении монгольского баритона, поддержи его оркестр. В остальном же молодой артист заслуживает самой высокой оценки. Его огромный богатейший голос, кажется, не испытывает ни малейших тесситурных неудобств, равно наполненно звучит на forte и piano, свободен и очень музыкален на речитативах. Еще одно редкое качество – чувство сцены, позы, взгляда. Ганбаатар словно интуитивно знает, куда и как посмотреть в тот или иной момент, как «дожать» зрителя одним жестом. В нем нет искусственности, он правдив каждую секунду пребывания на сцене.

В небольшой партии Анжелотти запомнился мужественный крупный яркий голос Эдуарда Жагбаева. Приятное впечатление произвели практически все солисты, а так же хор. Можно с уверенностью утверждать, что бурятский театр имеет в своем арсенале не только постановку, которой обеспечена долгая сценическая жизнь (премьерные показы прошли весной этого года), но и серьезные вокальные силы.