29 марта

28 марта

Популярное

Замглавы минэкономики РФ: С байкальскими турзонами не всё однозначно

Экономика, 
Заместитель министра экономического развития Александр Цыбульский рассказал «Ведомостям» об успешных зонах, рисках для государственных инвестиций и нерасторопности региональных команд

Темпы роста у зон неравномерные, признает он: портовые «пока не особенно двигаются», многие туристические строились на слишком оптимистичных прогнозах, зато в производственных и технико-внедренческих уже есть свои истории успеха. Теперь надо, чтобы остальные губернаторы брали с них пример, говорит он, а если стимулов не хватит – придется штрафовать местные бюджеты.

– В этом году российским ОЭЗ исполняется 10 лет. Можно ли уже оценить их эффект? Оправдали ли они себя?

– Оценивать эффективность можно и нужно с самого начала. На каждом этапе просто показатели эффективности разные. Один из важнейших – объем частных инвестиций на каждый вложенный бюджетный рубль. Сейчас у нас 2,5 руб. частных на один бюджетный, и это средний показатель по всем типам зон, включая туристические.

– Через сколько лет ОЭЗ дают свой максимальный эффект, если брать международную практику?

– Если говорить об ОЭЗ, которые у всех на слуху (Дубай, Сингапур, китайские зоны), их средняя продолжительность жизни – 30 лет с учетом масштаба затрат и самих проектов, которые там реализуются. У нас этот процесс очень сильно ускорен.

– За счет чего?

– Хочется думать, что за счет нашей работы и работы коллег в регионах. За 10 лет с момента запуска этого инструмента уже есть площадки, которые вышли на самоокупаемость. Их все знают, это те первые зоны, которые зародились тогда, в 2005 г.: Липецк, Татарстан.

– Их секрет успеха в работе региональных администраций?

– Конечно, во многом успех зон зависит от эффективности работы региональной команды. Насколько губернатор лично вместе со своей командой заинтересован в развитии этой зоны – настолько успешен будет этот проект. Мы можем сделать сколько угодно инфраструктурных вложений, но не получим отдачи. Или мы можем взять все полномочия на себя и полностью развивать самостоятельно, но это неверно. Сейчас мы, наоборот, хотим внести изменения в закон и максимально передать на региональный уровень полномочия по управлению ОЭЗ. Заявляя о создании зоны, они должны, во-первых, четко определить, каких показателей хотят достичь. Особенно если проект предполагает использование федеральных денег. Во-вторых, они должны активно участвовать в развитии зоны, подготовке площадки. И если это у них не получается, то они должны нести ощутимую финансовую ответственность.

– Как именно?

– Мы говорим региону: «Вы развиваете зону, мы вам даем, например, миллиард, а если у вас это не получится, то мы из вашего бюджета 30–50% заберем обратно – пропорционально тому, насколько вы не достигли целевых показателей». Правда, получается, что за нерасторопность управленческой команды мы наказываем весь регион, у которого сократится финансирование, людей. Поэтому помимо такой ответственности должна быть и дисциплинарная, и административная ответственность профессиональной команды. Они должны понимать, что если они не выполнят целевые показатели, то будут уволены, причем не по собственному желанию, а по соответствующей статье.

Делая государственные инвестиции, мы должны каким-то образом хеджировать риски их неэффективного использования. С другой стороны, мы понимаем, что запустить проект в «зеленом поле» – это всегда риск. И наша задача как органа государственной власти – этот риск на себя брать. Мы осознаем, что не каждая из тех ОЭЗ, которые мы финансируем, действительно стартанет. В начале пути каждая ОЭЗ – это абсолютно венчурный проект.

– Государственные венчурные инвестиции?

– Мы оцениваем площадку с точки зрения ее географической привязки, логистической доступности, желания местных властей ее развивать. После этого мы вкладываем деньги в инфраструктуру. И немалые, надо сказать. Нельзя продать голое поле. Территорий у нас много: вот, например, Дальний Восток весь – приходите, берите, мы вам бесплатно дадим землю. Но если к ней не подведена инфраструктура, если там нет дорог, нет рынка потребления в радиусе 600 км вокруг, то ни один инвестор туда не пойдет.

Запуская ОЭЗ, мы никогда не сможем гарантировать, что инвесторы все же придут – даже те, которые нам это обещали. Нам, может быть, даже проще, потому что мы вкладываем бюджетные деньги. А когда человек из своего кармана достает деньги, он хочет платить за то, что видит. А за наше даже самое искреннее обещание – например, построить инфраструктуру – бизнес вряд ли будет готов платить. На входе они подписывают лишь меморандум о намерениях, юридически не обязывающий документ. Но это наша работа – брать на себя риски и нести за них ответственность. Если из 10 проектов восемь будет успешных, а два отвалятся – уже хорошо.

– Насколько себя оправдали туристические зоны? Есть ли там жизнь?

– Жизнь есть. Но оценить их сложно. Сначала мне тоже казалось, что они абсолютно неэффективны и вообще-то их тоже надо бы закрыть. С другой стороны, в том же Алтайском крае инфраструктура построена и проходная мощность этой зоны – 2,5 млн человек в год. По-моему, это много для этого региона, да и по сравнению с зонами в той же Бурятии. Я пересмотрел свое мнение и не уверен, что она неэффективна.

Но и с байкальскими зонами все не так однозначно. Место уникальное, но очень труднодоступное, даже из Москвы добраться туда непросто. Так что это узкосегментированный туризм. Но я считаю, что потенциал колоссальный – он должен быть рассчитан на китайских туристов, они готовы туда приезжать. Если обеспечить нормальное сообщение Забайкальск – Иркутск, то 5,5–6 млн туристов в год обеспечит Китай. А китайские туристы – это платежеспособный спрос, т. е. это и торговля, и культура, можно будет говорить о зонах дьюти-фри. Проект хороший сам по себе, но, может быть, стоило более аккуратно просчитывать потенциал заполняемости.

– Есть ли новые запросы на создание ОЭЗ?

– Множатся как грибы после дождя! У нас сегодня на столе запросы от 17 регионов на 24 зоны, и еще два-три губернатора мне говорили, что тоже готовят такое обращение. Это, разумеется, не означает, что все эти ОЭЗ будут созданы, – мы будем смотреть, какие из них перспективны. Есть серьезно настроенные регионы, а есть декларации «Хочу здесь и сейчас».

Уважаемые читатели, все комментарии можно оставлять в социальных сетях, сделав репост публикации на личные страницы. Сбор и хранение персональных данных на данном сайте не осуществляется.

Читают сейчас

Стало известно, кто в Бурятии получает по сто с лишним тысяч в месяц
Эксперты рассказали, какие специалисты в республике зарабатывают больше всех
Глава Бурятии сообщил о субсидиях на создание зарядок для электрокаров
Предпринимателям смогут возместить до 60% стоимости
В Бурятии открылся первый масличный завод
В день открытия завод переработал первую партию масла из семян рапса
Бурятия направит более 260 млн руб. на весенние полевые работы
Сельхозтоваропроизводители получат субсидии до начала проведения работ
Глава Бурятии сообщил о планах по масштабному производству электродвигателей
Алексей Цыденов рассказал об итогах очередной командировки в Москву
Жители Бурятии стали чаще банкротиться
Как правило, жители сами инициируют своё банкротство
В Агинском округе построят овцеводческий монокомплекс
Подобные объекты собираются возводить каждый год
Улан-Удэнскую ТЭЦ-2 реконструируют в 2028 году
Реконструкция обеспечит растущие энергопотребности Бурятии
^